Дверь захлопнулась. Стало темно, если не считать лунного света, льющегося в окно, однако для Джека с его ночным зрением этого и впрямь хватало… А вот Сирил смешно хлопал ресницами и то комично широко распахивал глаза, то щурился, привыкая.

– Это точно какая-то подстава, – пробормотал он наконец и сел на лавку, продолжая зажимать локтем охапку соломы, завёрнутую в плащ. – И почему они на что-то нам намекали? Разве они не должны наоборот мешать, чтобы мы провалили задание?

– Может, мы им понравились? – пожал плечами Джек. И тяжело опустился на лавку – ноги гудели, спина как будто разламывалась, и в целом после ужина усталость ощущалась сильнее, чем до него. – Фух, я раз сто, наверное, спустился к источнику! И поднялся, что куда печальнее.

– Чуть меньше пятидесяти на самом деле, – педантично поправил его Сирил, наконец убирая арбалет. – Но при этом тащил на себе каждый раз две шестилитровые кастрюли… То есть, прошу прощения, два решета с водой. Если тебя это утешит, у меня тоже всё болит.

– Может, массаж? – хмыкнул Джек. – Я не шутил, когда говорил, что успел поучиться у одного китайца… Ай. Зачем пинать по ноге?

– Это массаж, – мстительно откликнулся Сирил. – Только я ни у кого не учился. А если серьёзно, что будем делать? Я в первый раз в жизни вижу веретено вне музея и слабо представляю, как оно включается, – пошутил он и глянул искоса.

«Когда он спрашивает совета, то, пожалуй, даже смотрится мило. Как умненький младший братец».

Джек невольно улыбнулся.

– А, ну, в целом ничего сложного. Вытянуть прядку из кудели, зажать вот так у острого конца… он тут и правда острый, кстати, – осторожно прикоснулся он к острию ногтем. Сирил следил за каждым движением, от сосредоточенности то облизывая губы, то прикусывая. – В общем, вращаешь веретено, нитка тут соскальзывает с конца и, э-э, закручивается или что-то типа того. Когда будет нормальная длина, надо будет её закрепить вот тут, – он щёлкнул пальцем под шишкой. Сирил вздрогнул. – Ну, а сверху зажать и продолжать скручивать нить. Правда, не представляю, как это проделать с соломой… Что ты так на меня так смотришь?

Повисла неловкая пауза. Веретено, оставленное без внимания, брякнулось на пол с таким звуком, с каким падает лом.

– Пытаюсь представить, где ты этому выучился, – фыркнул Сирил, врасплох застигнутый вопросом, и отвернулся. – Подрабатывал в музее?

– Ты слишком высокого мнения обо мне, – Джек наклонился, чтобы подобрать веретено. – Нет, я просто одно время прибился к ребятам, которые приторговывали всякими хэндмейд-штуками типа домотканого полотна, шарфов из самодельной пряжи и браслетов из сушёных ягод. Ну, потом я узнал, что основной доход у них идёт от кое-чего нелегального и свалил подальше, обычная история. Ну и чёрт с ними. Есть идеи, на что намекали ведьмы?

Сирил ответил не сразу – действительно задумался.

– Ни одной, – неохотно признал он. – Ясно, что в процессе лучше не засыпать, а ещё нас не просто так посадили на лавку под открытым окном.

– Значит, будем учиться в процессе. Тоже метод, – подытожил Джек весело, хотя от морозно-холодного веретена у него были мурашки. – Вытряхивай солому – и начнём.

Горка получилась высокая, но рыхлая. Они вместе придирчиво осмотрели подкладку плаща, чтобы ни одна соломинка не прилипла и не затерялась; потом Сирил отсел подальше и выложил перед собой на лавку драконий нож, арбалет, серебряный колокольчик и маленькую чёрную коробочку, которую раньше не показывал.

– Там целебная мазь, – пояснил он. – Голову на место приставить не поможет, но отрубленную руку – вполне.

– О? – с любопытством глянул на него Джек. – Ты не на себе же испытывал?

– Нет, – скупо ответил Сирил, но взгляд у него на секунду стал пустым, а плечи сгорбились. – Забей.

«Да, – пронеслось в голове. – Он же упоминал о том, что кто-то там пытался его ограбить. Может, даже не один раз».

Вдруг стало стыдно за то, что он целый месяц беззаботно носился в лисьем облике по холмам и долинам… А ещё накатила злость. Нет, ему, разумеется, не хотелось вернуться в прошлое, чтобы второй раз откусить руку тем самым загадочным грабителям. Тем более что Сирил в защите не нуждался и сам мог за себя постоять – как и делал, собственно, всё это время.

Но разок-то по наглым разбойным рожам Джек бы с удовольствием съездил.

Или даже пару раз, для закрепления урока.

Первая попытка накрутить на веретено соломинку не дала ничего; вторая, впрочем, тоже. Сухие стебли предсказуемо крошились, а веретено – слишком большое, слишком острое и тяжёлое, да ещё и сделанное из гладкого металла – напоминало, скорее, орудие убийства, а не облагораживающего труда. Самым сложны было не исколоть себе пальцы или не уронить его на ногу. В очередной раз едва не проткнув себе руку, Джек не удержался и выругался; его так и подмывало с размаху бросить веретено на пол и ещё попрыгать сверху для верности, но внезапно Сирил перехватил его запястье и тихо попросил, нахмурившись:

– Погоди. Мне сейчас показалось… Ты ведь тоже слышишь?

Чужие пальцы были такими горячими, что едва ли не обжигали.

Подавив дрожь, Джек кивнул – и позволил немного наклонить свою руку так, чтобы веретено попало в полотно лунного света, льющегося из окна.

…и сразу же ощутил это.

– Оно дрожит?

– Поёт, – выдохнул Сирил. Пальцы он убирать не спешил. – Давай попробуем… так.

Выхватив пучок соломы из охапки на полу, он поднёс его к веретену, которое нетерпеливо трепетало в лунном свете. Стоило только одному желтоватому стебельку прикоснуться к веретену – и оно резко крутанулось, Джек еле-еле успел убрать пальцы от острия.

– Ого, – выдохнул он, во все глаза наблюдая за тем, как солома переплавляется в сияющую золотистую нить, а нить ползёт по веретену вниз. – И правда, прядёт само собой. Кстати! Вот поэтому ведьмы и сказали, что никакого света не нужно, кроме лунного. И ты можешь уже, кхм…

Сирил сдвинул брови, не сразу сообразив, о чём