Шрифт:
Закладка:
– Мне жаль это слышать. – Я немного помолчал. – Я в твоем распоряжении.
– Отлично. Я распоряжусь, чтобы моя секретарша сообщила тебе о дате проведения игры и прислала бесплатный билет для Джорджии или для любого человека, которого ты захочешь пригласить.
– Договорились.
Селия сделала небольшой глоток из своего бокала, и мы как по команде повернулись к оранжерее. Селия улыбнулась.
– Боюсь, ты теперь не скоро увидишь свою Джорджию. Большинство наших гостей думают, что цветами занимаюсь я, а не мой муж, но это не так. У Майлза два настоящих увлечения в жизни – его любимая хоккейная команда и цветы. Каждому, кого ему удается заполучить в свою оранжерею, он полчаса читает целую лекцию.
Я улыбнулся.
– Джорджия тоже питает страсть к цветам, особенно к розам. Я думаю, она не будет возражать.
Селия жестом показала на стоящие позади нас кресла.
– Может, присядем там? – предложила она, и мы, выбравшись из-за стола, устроились поудобней. – Это хорошо, что у Джорджии есть в жизни увлечение, хобби. Я видела много жен и подруг, которые переезжали к нам в Калифорнию вместе со своими партнерами. Одним пришлось пожертвовать своей карьерой, тогда как другие – особенно те, кто помоложе, – просто не успели определиться в жизни, потому что с самого начала начали вести тот полукочевой образ жизни, какой ведет большинство спортсменов-профессионалов. И знаешь, что я тебе скажу? Выдержали те, у кого было за душой что-то свое, личное – что-то такое, чему они могли и хотели отдавать свое время. Ты же знаешь, что половину своего времени хоккеисты проводят в дороге, разъезжая с игры на игру, а их возлюбленные вынуждены их сопровождать. Поначалу это может быть даже интересно, но со временем интерес начинает угасать, и на его место приходят скука и усталость. А если у кого-то появляются дети… сам понимаешь, тут уж не до путешествий. Не пойми меня превратно, но дети – это работа, и работа изнуряющая, отнимающая огромное количество времени и сил. И, как ни парадоксально, такую жизнь способна выдержать только женщина, у которой есть какое-то занятие, увлечение, хобби, которые помогают ей сохранять свою индивидуальность. Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. Очень просто стать миссис Гибсон или миссис Ярвуд и забыть о том, что ты когда-то была Селией или Джорджией, но в большинстве случаев это не приводит ни к чему хорошему.
Я кивнул.
– Кажется, я понимаю.
– Фирма Джорджии базируется на Восточном побережье, как я понимаю?
– Да. В Нью-Йорке.
– А она собирается перебраться в Калифорнию вместе с тобой?
– Нет. К несчастью – нет.
– Когда мы с Майлзом познакомились, я только что открыла свое собственное посредническое риэлторское агентство в Чикаго. Я всегда мечтала заниматься управлением недвижимостью, но риэлторская компания, в которой я проработала шесть лет, мало уделяла этому направлению внимания. И вот вместе с тремя подругами по работе я открыла крошечную независимую фирмочку по оказанию посреднических услуг в сфере недвижимости. Денег у меня было совсем мало – их хватило бы только на три месяца, чтобы платить за аренду помещения и выплачивать зарплату моим коллегам. Конечно, это было нелегкое время, конкуренция была очень жестокой. Нам приходилось в буквальном смысле бороться за собственное выживание, но знаешь что? Я наслаждалась буквально каждой минутой этой борьбы! – Селия улыбнулась. – С Майлзом я познакомилась на одной вечеринке. Мы начали встречаться, но виделись нечасто: в то время Майлз занимался собственным бизнесом и приезжал в Чикаго только по делам. В конце концов он все-таки решил упорядочить наши отношения и спросил, не хочу ли я перебраться в Калифорнию, где размещался его бизнес. В ответ я спросила, как он смотрит на то, чтобы перебраться в Чикаго, где находится мое агентство. Уступать никто из нас не хотел, ситуация сложилась патовая…
– Но выход все же нашелся?
– Не сразу. На целых полгода мы расстались. Мы почти не виделись, только созванивались, да и то не часто. А потом настал день, когда Майлз явился в мой офис и с порога спросил, где я обычно провожу деловые переговоры. Я проводила его в наш конференц-зал – к этому времени у меня был и конференц-зал, и кабинет, и секретарша, и все, что полагается. В этом-то зале, за чашкой кофе, мы и заключили наше соглашение: Майлз покупает квартиру в Чикаго и мы начинаем по очереди жить то в ней, то в его калифорнийском доме. Четыре дня в неделю в одном городе и три дня в другом. Это было реально, но только потому, что я могла назначать показы и личные встречи на те дни, которые были мне удобны, а бумажную работу оставлять на то время, которое я проводила в Калифорнии.
– И сколько вы жили на два дома?
Селия сделала глоток из бокала.
– Несколько лет. За это время я успела по-настоящему влюбиться в Южную Калифорнию. Особенно она хороша в декабре, в этом не может быть никаких сомнений. В конце концов я решилась на переезд. Офис в Чикаго я закрывать не стала – я просто назначила вместо себя одного из агентов, чтобы он занимался повседневной работой, а в Калифорнии открыла филиал. Свою фирму я продала всего несколько лет назад. – Она снова улыбнулась. – Это и было мое увлечение.
Я кивнул в знак того, что понимаю. К сожалению, в наших отношениях с Джорджией расстояние было наименьшей из проблем. Я, однако, не стал вдаваться в подробности, хотя относился к Селии с симпатией и доверием. Она во многих отношениях напоминала мне Джорджию; именно поэтому я с самого начала знал, что в разговоре с ней самое правильное – со всем соглашаться и не пытаться возражать или спорить.
– Да, – сказал я, – в ближайшее время нам с Джорджией придется многое обдумать и многое решить.
* * *
– Пятьдесят седьмая улица? – переспросил водитель такси, глянув на нас в зеркало заднего вида.
После того как наш самолет приземлился в аэропорту Нью-Йорка, мы с Джорджией ни слова не сказали о наших планах. У меня было только одно желание – затащить ее в свою постель, поэтому сейчас я повернулся к ней.
– Может, ко мне?
– Мне нужно домой, – ответила она. – Завтра рано утром у меня важные переговоры, к которым надо подготовиться, а у меня даже нет с собой ноутбука. Но если хочешь, можешь остаться у меня.
– Не могу. Домработницы, которые гуляли с собаками, пока меня не было, знают, что я вернусь сегодня. Они, должно быть, уже уехали из квартиры, а возвращать их или искать им замену сейчас уже поздновато. К тому же мои парни наверняка по мне соскучились – я давно их не видел.
Джорджия кивнула.
– Ну что ж… Думаю, просто выспаться нам обоим тоже не помешает. Когда ты и я оказываемся в одной постели, нам обычно не до сна.
Я ухмыльнулся.
– И все-таки я предпочел бы провести ночь с тобой. Пусть даже потом я буду целый день зевать.
Высоко подняв брови и кивнув в сторону водителя, который все еще ждал нашего решения, Джорджия дала мне понять, что я должен говорить потише. Усмехнувшись, я наклонился вперед и назвал таксисту ее адрес.
– Спасибо, что смогла приехать ко мне на эти выходные, – сказал я, когда машина тронулась.
– Я рада, что мы хорошо провели время, – ответила она. – Кстати, теперь я могу вычеркнуть из своего списка пункт о спонтанности и непредсказуемости.
Я покачал головой.
– Ну не знаю… Мэгги пришлось как следует тебя напоить, иначе ты, наверное, так и не решилась бы прилететь ко мне. Так что о том, чтобы вычеркнуть пункт о спонтанных поступках, говорить, пожалуй, преждевременно.
Джорджия рассмеялась.
– Это решение было спонтанным для меня. Ну а какие у тебя планы на неделю?
– Завтра у меня назначена встреча с моим бизнес-консультантом. Во вторник мне нужно быть в Провиденсе – там пройдет очередная съемка для рекламы.
– Опять будешь перевязываться ленточкой, чтобы рекламировать мужские трусы? – шутливо сказала она.
– Нет, слава богу. Это реклама мужской туалетной воды. Если съемки не слишком затянутся, я, возможно, ненадолго загляну к брату в Бостон. Правда, я пока не решил, что лучше – поехать туда на своей машине или добраться самолетом. А чем ты думаешь заниматься?
– Все как обычно: встречи, переговоры, работа с почтой, производственные совещания, планерки и прочее. Кроме того, на этой неделе мне нужно побывать на нашем оптовом складе в Нью-Джерси. Туда должна поступить первая партия
