— Я.

Альбина не возражала, вместе с ним спустилась во двор, открыла машину. Степан глянул на передний номер, грязный, но вполне читаемый, и не похоже, что кто-то сдирал с него корку снега. Снегом слегка припорошен, но это неудивительно, всю ночь сыпало понемногу. Внутри ничего особенного, торпеда чистая, пыли не видно, а коврики грязные, ароматизатор под салонным зеркалом, на заднем сиденье подушка валяется, зонт, салфетки в карманах чехлов, там же пластиковая тарелка и правила дорожного движения в затертой обложке. Заглянул Степан и в багажник, там тоже ничего особенного. Ни валенок, ни пуховика, ни бабского платка, и очки-велосипеды на глаза не попадались. Одним словом, никаких улик. Делать смывы с рук, одежды бесполезно. Если Альбина профи, она избавилась от одежды, в которой убивала. Руки были закрыты перчатками, одеждой, микрочастиц пороха на них остаться не могло. Если только на лице что-то осталось да в носоглотке, но Степан не видел предлога, под которым он мог бы доставить Альбину в отдел.

Действительно, а на чем основываются его подозрения? На том, что кто-то подтвердил невиновность Паклина, убив Ступора? Но ведь это шаткая гипотеза. Действительно, по предварительным данным экспертизы, Конева и Ступина убили из одного пистолета, но почему Степан винит Паклина? Потому что он подмылся в умывальнике? Он ведь мог соврать о своей близости с Мариной без особой на то причины, как соврал о существовании Мартюхи. Есть такие люди, которых хлебом не корми, дай только соврать.

А почему Альбина могла убить Ступора, почему она способна на это? Потому что крепкая на вид, спортивного телосложения? Потому что у нее красная «девятка»?… Ни возможностей у нее, ни достойных мотивов, к тому же имеется алиби. Только вот надо ли ехать к какой-то там Женьке, чтобы подтвердить его?

— Вы меня в чем-то подозреваете? — прямо спросила Альбина.

— Нет.

— А мне кажется, да.

— Просто есть подозрение, что Конева убила женщина…

Преступник мог всего лишь маскироваться под пожилую женщину, к тому же стрелял он в голову.

Степан задумался. А действительно, Конева и Ступина убили из одного оружия, почему тогда почерк разный? В первом случае стреляли в грудь, во втором в голову. Преступник нарочно изменил почерк? Но почему-то тогда оружие одно и то же?… Может, стреляли разные люди? Киллеры могли действовать в группе, подменяя друг друга…

— Не знаю, я не убивала.

— А Слава мог убить?

— Слава — нет! — не задумываясь, четко ответила Альбина.

— Где Слава находился вчера ночью?

— Вчера ночью Слава пьянствовал.

— Никуда не уходил, никуда не уезжал?

— Заезжал. Не в ту постель… Не выходя из квартиры, — усмехнулась Альбина.

— Вы застали его в постели с подругой?

— Ну вот, сами все знаете.

— Вы его уже простили?

— И Марину простила. Есть люди, которым прощается все.

— С Мариной вы уже давно дружите. И работаете?

— И работаем.

— Где, если не секрет?

— Палатки у нас, в «Луже». Если вам куртка теплая нужна, подъезжайте.

— А пуховик?

— И пуховик, — ничуть не смутилась Альбина.

— А сейчас там кто работает?

— Ну, есть девочки… Да и Марина, похоже, туда рванула, — Альбина выразительно глянула на часы.

— Может, и вам нужно. Не буду вас задерживать.

В Битово Степан возвращался, испытывая раздвоенность. Одна его часть говорила, что Альбина ни в чем не виновата, а другая все-таки продолжала ее подозревать. Неплохо было бы съездить к Лиле, поговорить с ней на эту тему, но Степан осадил себя. Лилей пусть занимается Комов.

Машина старая, подвеска разболтана, внутри все дребезжит, но хуже всего, печка включается через раз.

— Вот и за что нам такое наказание? — спросил Кряж.

— Нормально все! — свысока глянул на него Ларец.

— Что нормально? У меня уши сейчас отмерзнут!

На самом деле сегодня совсем не так холодно, как вчера. Крещение на носу, казалось бы, морозы должны усиливаться… Но так ведь и тепла нет. Уши, конечно, не отмерзли, но без печки реально тоска.

— Если Круча нас не срисовал, значит, нормально.

Сам Сафрон приказал им следить за Кручей, но не все время, а только узнать, кем он интересуется, к кому отправится по своим ментовским делам. К делу подошли серьезно, хорошую машину оставили в гараже, взяли раздолбанную «шестерку».

— Да ничего не нормально!

— А ты к Альбине сходи, она тебя отогреет!

К Альбине Круча ездил, с ней разговаривал, даже «девятку» смотрел. Он уехал, Альбина ушла домой, а Кряж с Ларцом остались.

— И схожу!

— И сходи!.. Сафрон тебе потом устроит.

— Да иди ты!

Альбину они знали, Ступор на нее накинулся, когда ездил кошмарить автосервис Славика. Кряж и Ларец были с ним, Ступор с Чипигой отправился к Лиле, а их отправил домой. А ночью их всех подняли по тревоге — киллера искать, который Ступора с Чипигой замочил. А поскольку с зацепками у них туго, Сафрон решил идти за ментами, в принципе, нормальное решение. Но зачем они взяли раздолбанную «шестерку»? Чтобы внимание не привлекать?… Если Ларец всерьез так думал, то Кряж работает в паре с явным дебилом. И ничего не может с этим поделать.

Ларец заглушил двигатель.

— Зачем? — косо глянул на него Кряж.

— Затем!

Ларец немного выждал, повернул ключ в замке зажигания, двигатель завелся, а вместе с ним включилась печка, приятно зашумела, Кряж ощутил тепло в ногах.

— Ну как?

— Больше машину не глуши, не заведется.

— Завелась же! И печка врубилась!..

Печка работала полчаса, не меньше, потом вдруг отключилась.