— ХРУМ! — раздался тихий звук, который означал, что стрела пробила череп существа. Гора замертво упала на землю.

«Уххх. Нам повезло. Я как-то даже не ожидала…» — Лея продолжала делиться эмоциями, когда я обошел покрытого чёрным мхом какого-то грызуна. Видно было, что стрела залетела в пасть и оттуда достала до мозга. Серые осколки выбитых клыков валялись возле туши.

Но меня интересовало то самое красное свечение. Если что, Лея предупредит об опасности.

Я нашёл огненный цветок на камне и понял, почему его так назвали. Кристаллы-лепестки срослись таким образом, что действительно напоминали цветок.

Я достал трубку и два пузырька. Конец инструмента опустил в один из них, затем подставил воронку к «цветку» и слегка дотронулся до ярко мерцающего кристалла. Он тут же потемнел, потрескался и начал осыпаться. Так я собрал половину пузырька.

Отлично!

Здесь же, чуть ниже, я увидел ещё один, но слишком поспешил, и он рассыпался прежде, чем я успел отреагировать. Собрал с него примерно треть.

Так, поблизости больше ничего нет.

«Там ещё кто-то, по-моему, хочет тебя сожрать… Или немного почикать, — пробормотала Лея. — Очередная лапочка».

Я заметил, как выше по тропе, там, где она уходила правее, что-то шевельнулось.

Когда тварь взмыла в воздух, бросаясь на меня, я понял, что это богомол, но совсем не зелёный, а темно-серый, под цвет скальной породы.

Первая стрела попала ему под одно из стрекотавших крыльев. «Пуля» полностью зашла внутрь, туда, где не было брони. Богомол изменил траекторию, упав в пяти метрах от меня в ручей магмы. Существо жалобно заверещало и перевернулось. Я увидел, как раскалённая масса растворила его панцирь, продолжая выжигать внутренности. Следующая моя стрела попала в сетчатый глаз богомола, прекратив его мучения. Мышцы гудели от напряжения, я пару раз выдохнул, чтобы восстановить дыхание и унять изрядную порцию адреналина, от которой начала кружиться голова.

«Лея, будь настороже», — предупредил я паучиху.

«А я что делаю. Только и делаю, что сторожу», — заворчала паучиха.

Я поднялся выше, добравшись до камней, и нашел ещё один огненный цветок. Если б я не обладал уникальным зрением, прошел бы мимо. Он «рос» под естественным каменным козырьком, и, только присев на корточки, я увидел его.

Провел необходимые манипуляции, набрал полностью пузырёк. Затем, протиснувшись между валунами, нашел ещё два. Один «цветок» оказался гораздо больше, что позволило мне заполнить второй пузырёк. А следующий… я достал из своих алхимических наборов большую колбу, набирая треть. Осмотрелся, но здесь больше ничего не было.

Эта колба будет моим запасом. Передам Лису на хранение. Возьму оттуда немного для Уфимцева, для его больной матушки.

Я преодолел ещё полсотни метров и понял, что дышать становится тяжело из-за раскаленной массы, которая не спеша двигалась вниз по тропе, растекаясь на несколько ручьев. Надо проверить скалу, высившуюся слева. Аккуратно перешагнув через ручьи, я заметил, как начинают дымиться мои ботинки.

Седьмое пекло!

Я так и корочкой хрустящей могу покрыться. Я уже увидел очередной огненный цветок. Он сверкал в небольшой нише. А затем понял, что рядом с ним было ещё два. Набрал колбу, а затем услышал шарканье ног.

Кто-то поднимался наверх.

* * *

В баре «Приют аристократа» сегодня было многолюдно и достаточно шумно. Но ему было пох*р. Он заливал обиду и горечь от поражения алкоголем… Иными словами осваивался на дне.

Уже третий день он буквально квасил. Просыпался, похмелялся, затем посылал куда подальше своего дядю и охающего Арсения, своего слугу. Затем брал с собой из бара очередную бутылку виски и, выдувая её, засыпал в гостевом доме в объятиях служанки, с которой он периодически занимался сексом. Просыпался он обычно к вечеру и ехал в этот самый бар на окраине Сочи.

Павел услышал очередной вопль толпы, которая пялилась на экранный артефакт, и вяло посмотрел в его сторону.

Шёл третий тайм энергобола. Дебильная игра для недалеких людишек. Отборочный матч среди факультетов Академии. Кому он нужен? А вот поди ж ты! Смотрят, радуются, да ещё и ставки делают.

Но смотреть, как двенадцать тупоголовых гоняют по полю энерго, стремясь попасть им в центр мишени, было выше его сил.

Павел хмыкнул на очередной эмоциональный выкрик из толпы, сделал внушительный глоток пива, закинул ломоть копченого кальмара в рот и начал лениво жевать.

Мда. Вот так и просирают жизнь. При том дядя — тварина просто. Закрыл вчера доступ к казне рода, а теперь у него в кармане всего рубль с копейками. Особо не разгуляешься. Да что там, даже на кружку пива не хватит!

За его столиком тихо отодвинулся стул. Павел поднял мутный взгляд, увидев силуэт. Протер глаза и увидел перед собой какого-то старикашку. Он горбился над столом и ехидно ухмылялся, изучая его выцветшими глазками.

— Пшел нах*й, — заплетающимся языком ответил ему Павел.

— Во как! Неудачник, проигравший какому-то вонючке Астафьеву, теперь жалеет себя, — проскрипел старикашка.

Павел даже немного отрезвел от таких слов.

— Ты кто такой? Шпион?

— Я просто много знаю… и могу тебе помочь, — тонкие губы старика искривились.

— Себе помоги, — буркнул Павел, допивая пиво и с грохотом уронив кружку на стол. Затем поднял руку, обращаясь к проходившему мимо официанту с пустым подносом. — Запиши на мой счет пять рублей! Еще кружку пива и закусон, эту крабью хр*нь.

— Мы не даем в долг, — пробормотал официант.

— Я Драгунов, — промямлил Павел, пытаясь встать. — А Драгуновы всегда отдают долги.

— У нас политика такая…

— Да срать мне на вашу политику! Я сказал же…

Перед Павлом на столе появились десять рублей.

— Угощаю, — старикашка, улыбаясь, уставился на него.

— Ну давай, — ухмыльнулся Павел и, схватив купюру, засунул её в карман официанта. — Во, держи. Четыре светлого Сочинского, толстолобика и там… этого… кальмара.

Павел сначала смотрел в стол, затем поймал на себе взгляд старикана, махнул головой:

— Чо уставился? Ждешь, что в ноги упаду?

— А ты хочешь? — старик продолжал наблюдать за ним.

— Во, — скрутил дулю Павел, показывая незнакомцу.

Мысли путались в голове. Откуда вообще взялся этот странный дед⁈ Да какая разница. Присел за столик, угостил. Плевать…

Официант принёс четыре кружки, наполненные светлым Сочинским, и большое блюдо с копченым толстолобиком и мясом кальмара.

Павел тут же схватил кружку и присосался,