мы! Здрассьте! И где же ваша сестрица? И почему же это вы в собачью конуру попрятались? А не вы ли грохнули несчастную девушку, за то, что она хо тела на Кирилле Мокеевиче жениться? Тьфу ты, замуж выйти!

— Да что вы мне, как маленькому объясняете, будто я в самом деле к этому Кириллу на прием притащился! — обиделся в конце концов Жора. — Давайте уже ползти… куда вы там говорили? В малину?

— Да поползем еще… погоди, надо, чтобы стемнело побольше, — остудила Жорин пыл Дездемона. — Да! И отключи свой мобильник! Это ж он нам всю операцию сорвет! Кто там тебе все время трезвонит?

— Да… невеста моя… замуж хочет… — виновато пояснил Жора. — Я ж ей теперь вообще интересоваться перестал, мне некогда. А у нас и свадьба в эту пятницу должна была быть, но вот…

— Свадьба!! — шепотом обрадовалась Дездемона. — А нас позовешь? Ой, Жорик, я даже знаю, что вам подарю! Мне Лиличка из Праги привезла такое шикарное постельное белье — закачаешься! Вот все поле такое голубое — голубое, а по низу петухи! Куры! И подсолнухи! Очень элегантно! И на каждой подушке по петушку и курочке!

— Надо думать, мне петушок на подушку, да? Да ну вас, Дездемона Карповна, я вам говорю, что у меня вся свадьба пропала, а она ко мне с петухами!

— А чего пропала-то? Все уже? Не будет?

— Нет, ну когда-то будет, наверное… только в следующий раз. Мы вот сейчас всех преступников переловим, а потом мне же отдых нужен! Да и работать надо, я когда с вами вот так мотаюсь, у меня все дела наперекосяк идут. Но… вы ж без меня никак!

— Да ладно тебе… полезли в малину… я здесь один такой лаз знаю…

Они пролезли в густые заросли, и молча залегли. Отсюда великолепно были видны все окошки дома, да только смотреть в тех окошках было нечего. Горят три окна на втором этаже, два на первом и все. И никакого движения, никаких посторонних звуков.

— А он точно пойдет… связываться? — уже надоело лежать Жоре.

— А что ему остается… пойдет… — как-то неуверенно пробормотала Дездемона, продолжая пялиться на окна. — Ты, Жора, даже не думай — нам домой сейчас нельзя, мы должны ее выследить — эту убийцу!

Жора не мог спорить — Дездемона Карповна не разрешала. Он уткнулся в плечо напарницы и очень скоро стал тихонько похрапывать.

— Давай наоборот, — перевернула его Дездемона. — Ты уж ложись на землю, а я на тебя облокочусь, чтобы повыше быть, да и видеть все…

Жора даже не проснулся — пришлось Дездемоне с пыхтением самой ворочать парня. Но зато теперь ей было гораздо больше видно. Да и голову можно было уже высунуть из засады — темень уже вовсю царствовала во дворе Бодаловых.

Она уже и сама не помнила, как все случилось, наверное тоже прикорнула, но вдруг ощутила резкий рывок за голову и почувствовала, как ей зажимают рот. Дездемона пнула ногой изо всех сил — под ней должен был спать Жора. И он там спал! И, видимо, даже во сне думал о задании, потому что вскочил, мотнул головой и сразу же стал махать кулаками. Потом Дездемона и вовсе ничего не могла разобрать, только видела, как Жора оседлал кого-то и молчком крутит ему руки.

— Все, Дездемона Карповна, потащили! — шепотом позвал он. — Я вперед… с этим, а вы за мной, не отставайте…

— Жорочка, только ползком… — попросила Дездемона. — А то вдруг это охранник, стыда потом не оберешься!

И все же, что-то ей подсказывало, что Жорина добыча охранником не являлась. Так оно и случилось.

В машине, куда затолкал свою ношу Георгий, можно было разглядеть, что это был крепкого телосложения молодой человек, хмурый, с тупым спокойствием, и со злобным взглядом.

— Ого… ничего не понятно… — пожала плечами Дездемона. — А вы кто? Чего это вы на меня напали-то?

Парень только презрительно хмыкнул и отвернулся.

— Ничего себе, чуть меня не задушил, а туда же! Еще обижается! — засопела Дездемона.

— Дездемона Карповна, он вас не душить хотел, у него видите с собой чего? Ножичек. Он вас хотел прирезать, — доброжелательно сообщил Жора, по-свойски обшаривая карманы пойманного. — А зовут его… так, вот водительские права… зовут его Елизаров Александр Михайлович, во как!

Дездемона вырвала из рук Жора документы, просмотрела их и уставилась на парня.

— И чего это вы меня так невзлюбили? Я вас и не знаю совсем… нет, я понимаю, если бы мы были закадычными друзьями, тогда там всякие нестыковки, а так… мы даже с вами поссориться нигде не могли!.. — с искренним недоумением спрашивала Дездемона. — погодите-ка, а это не вы тогда материли моего Тимку, когда он к вам на балкон залез, а я на вас тогда еще ведро вылила? Нет? А чего тогда? А-а! Понимаю! Вы муж одной из тех легкомысленных девиц, за которыми Кака ухлестывал, да? Да бросьте вы! Он еще никому рогов не наставил, вы его просто не видели! И в конце концов, я-то тут …

— Легкомысленные девицы, вы говорите? — страшно зашипел мужчина. — Не-е-ет, моя жена не была легкомысленной! Моя жена… а твой! Твари!!!! И ты, и он!!! Сволочи!!! Я все равно тебя убью, поняла?!! А твой поддонок будет ползать по твоей могиле и корчиться от страданий! Один уже такой корчится! А, хочешь, расскажу?! Ха-ха! Да! Твой остался последний!

Жора хотел было заткнуть хаму рот, но Дездемона только шикнула на помощника и с вызовом произнесла:

— Корчиться будет? И кто-то уже корчится? Ты это только что придумал, или давно фантазировал?

— Я?! Не-е-ет, это не фантазия! Где ваш Наговицкий? Нет его! Все думали — пропал без вести, а это я его, ясно?! А Щуров? Щурова видела? Или тебя твой муженек с ним даже не знакомил? А зря! Тогда бы ты знала, как он ежедневно таскается на кладбище к своей молоденькой жене! И ползает там по могиле, и корчится! И твой будет ползать!

— Ну, хорошо, пусть ползает, — попыталась немного успокоить парня Дездемона. — Только ты мне расскажи — а кто такие Щуров и этот… как ты его назвал?

— Наговицкий? Да это же коллеги твоего мужа! Или хахаля, кем он тебе приходится… Тоже психиатры!

— Ага, значит, все же не Какины…

— Да не каки они, а настоящее… дерьмо! Даже хуже! Они… они твари!! И я все равно… я все равно тебя прикончу! — в бессилии плевался злобой парень, и Дездемона вполне серьезно думала, что у этого товарища очень серьезные проблемы с психиатрией. Надо же — как не повезло Кириллу Мокеевичу — вот