В общем-то, Аркадий Аристархович вовсе не намеревался подрабатывать поваром, у него были вполне конкретные цели, и все же, как-то незаметно получилось, что уже через пятнадцать минут он входил в гостиную, неся на хорошеньком подносике две чашечки с кофе, с какими-то кренделями и с полотенцем на локте. А сама миловидная хозяюшка восседала в кресле и даже морщила носик — кофе был слишком горячий, его никто не догадался остудить.

— Вы подуйте, а то прямо кипяток какой-то… — капризно скривила она ротик.

Аркадий послушно подул на ее чашку. Но и тогда девушка не угомонилась.

— А зачем вы сахару положили? Мне ж нельзя — сразу фигура поползет! Поменяйте чашки!

Аркадий поплелся на кухню, скрежеща зубами. Потом девице понадобилось снова остудить кофе, потом выяснилось, что Аркадий и вовсе взял не тот кофе и заварил черт — те что! Пришлось ему заново бежать к шкафчикам и готовить божественный напиток, но теперь уже из другой упаковки. И вот когда он уже, окончательно обозленный, все же уселся со своей чашкой и приготовился слушать, оказалось, что крендельки черствые.

— Надо сбегать в магазин и купить свежих, — тут же придумала Арина.

— Ну знаете! — взорвался Аркадий. — Вы дождетесь! К вам и в самом деле с Лубянки приедут! И что вы там про иголки и ногти говорили? Вам — затолкают!

Девушка отчетливо икнула, вытаращила глаза и уставилась на Аркадия:

— Ну так вы будете спрашивать про Нику или нет? Я уже жду — жду…

И Аркадий стал спрашивать. Честно говоря, ему даже и вопросов не надо было задавать — Арина сама щебетала без умолку.

А рассказать ей явно было что.

Глава 7

Арина и Ника дружили давно, они еще раньше, совсем маленькими девчонками жили по соседству. А потом, когда чуть подросли, вместе ходили в одну школу. Даже в один класс. И кто знает, какую моральную травму нанесла бы им эта самая школа, если бы они не были вдвоем. В первые же годы учебы над ними не смеялся только ленивый. Да и в самом деле — в то время, когда в школу детки ходили разряженные, точно куколки на витрине, эти две бедолаги не вылезали из серого, поношенного тряпья столетней давности. Кто-то что-то отдавал, «обновки» не всегда приходились в пору, а перешивать вещицы ни кому просто не приходило в голову. Конечно, учителя вовсю старались сгладить отношение к таким неимущим ученицам, но разве за многочисленными школьниками уследишь! И вызовы родителей ни к чему не приводили — мамочки ни разу в школу не заявились, по одной простой причине — родительницы несчастных девчушек жестоко пили. Отцов своих детей они и сами теперь вспомнить не могли, никаких алиментов отродясь не получали, на работе больше недели не задерживались, а скудные детские пособия пропивались в первый же день. Жили же беззаботные дамочки в основном на то, что сдавали бутылки, которые им собирали их же собственный доченьки. Но если Нике посчастливилось родиться единственной доченькой у беспутной мамаши, то у Арины было еще двое младших братьев. Понятно, что жизнь девчушек была не сахар, и только вместе им было не так обидно и не так горько. Однако, очень скоро Арина поняла — пора насмешки прекращать! И стала бить любого обидчика смертным боем. Естественно, дралась она не одна, рядом махала кулаками Ника. Издевки прекратились, школьники поняли — у этих никаких тормозов нет, и никто их ругать не будет, а потому — могут и изувечить. Но если с насмешками удалось справиться, то с нищетой все решалось не так просто.

— Ника, и чего мы с тобой в таком рванье? — вздохнула однажды Арина. — Я видела, там тетки белье вешают сушить, пойдем снимем. Там такие платьица — закачаешься!

Платьица они сняли, однако те были маловаты, и на высоких девчонок не налезали.

— Да ну и что! — не могла отказаться от такой красоты Ника. — И пусть короткое. А здесь можно и не застегивать!

— Ну хватит уже над собой издеваться! — прикрикнула на нее подружка. — Пойдем продадим! Купим жрачки, а платья… у меня такая мысль завелась!

— А кто купит-то, оно же уже стираное… — сомневалась Ника.

— Ой, да ну и что! — фыркнула Арина. — Ночью в киоск пойдем, там старушки работают, у них внуков всегда не меряно, а денег-то тоже, не кули! Так что — возьмут.

У них и в самом деле — взяли. В тот же вечер девчонки наелись, а уже на следующий день Арина потащила Нику в магазин одежды. Конечно, магазин был не из навороченных, да им это и не надо было. Начинать хотели с простенького. Начинать — это значит, незаметно свистнуть платье с вешалки и вынести из магазина. То ли девчонки были слишком ловкие, то ли продавцы окончательно потеряли надежду, что их товар кому-то интересен, но первая попытка удалась! И вторая — тоже. И потом, все последующие — проходили на ура!

Девочки были не настолько глупы, чтобы не понимать — когда-нибудь этому придет конец — схватят за руку, а потом придумывали всякий раз новые способы, приемы, и продумывали все подробно. Очень скоро учителя заметили, что девочки-то ничего одеты! И даже очень неплохо.

— Ариша! А у тебя мама на работу устроилась? — вздернула как-то бровки молоденькая классная руководительница. — Я смотрю, на тебе такой костюмчик! Даже у нашей Оленьки такого нет.

Оленька — была одна из классных красавиц, и у нее всегда «все было». Поэтому учительница и насторожилась.

— Да какая там работа… — насупилась Арина. — К мамке новый хахаль ходить стал, вот я у него и стянула несколько сотен… только вы меня не выдавайте, они же все равно пропьют!

И девочка посмотрела на учительницу такими несчастными глазами, что сердце молодого педагога дрогнуло.

— Хорошо, Ариша… — строго поджала та губы. — Я в этот раз ничего не скажу, но… так и знай — это к добру не приведет! Воровство — это пропасть! У тебя мать уже давно туда упала, а ты еще совсем молоденькая! И такая красивая! Мне будет очень жалко!.. А у Ники — тоже новый папаша?

— Нет, я с ней просто поделилась… деньгами… — буркнула Арина, взяв всю вину на себя.

Этот разговор возымел серьезный эффект. Девчонка впервые услышала, что кому-то будет не все равно, если она куда-то там упадет, в какую-то пропасть. Да и испугалась девочка — если учительница заметила их гардероб, значит … первые