Мутный взгляд бабки Рут даже просветлел чуток.

— А ты не настолько глупа, как кажешься, — протянула она.

— Вэллари не глупая, — попытался встать на мою защиту муженек, который до сего момента благоразумно помалкивал.

— Цыц! — бабка Рут ударила о крыльцо палкой, на которую опиралась. — Не хватало еще, чтоб ушастые мне указывали, что делать иль говорить! И, да, жена твоя умом не блещет, раз за тебя замуж пошла. Ладно, — она смягчилась и повернулась ко мне. — Так и быть помогу. Но только потому, что ты — Фионина внучка. А у меня перед Фионой должок. Исправила она кое-чего из того, что я натворила.

— Вы про кошку Лапку? — я глянула бесстрашно.

— Разузнала, стало быть, — проворчала та.

— Да. Ви с Мойрой пришлось признаться.

— Осуждаешь? — она прищурилась. Довольно опасно.

Но я не стушевалась. Чувствовала, что меня проверяют.

— У меня есть такое право, знаешь ли. Это не ты, и не моя бабка Фиона за «убиенную» кошку расплачиваетесь. А я. Тысяча монет — это не шуточки.

— Ладно-ладно, — замахала старуха свободной рукой и начертила в воздухе незнакомый символ. — Бери свою защиту.

Передо мной материализовался шарик с коротенькими шипами, похожий на репейную колючку, только побольше. И доверия эта штука не внушала.

— Ну чего застыла? Бери. И сожми крепче. Иль испугалась?

В ухо задышал Великолепный, намеревавшийся предостеречь от импульсивных поступков, но под взглядом бабки Рут не посмел сказать и слова.

— Ты сама попросила помощи, — она весело улыбнулась. — Я не настаиваю.

«В чем подвох?»

Этот вопрос так и вертелся на языке. Но я не задала его вслух. Не решилась.

Протянула руку и сжала треклятую колючку. И чуть не взвыла, ибо шипы мгновенно вонзились глубоко в кожу. На крыльцо упали капли крови, но я не позволила лицу исказиться. Смотрела на старую ведьму с вызовом, ожидая реакции.

Но и она оставалась непробиваемой. Зато произошло кое-что иное.

Я ощутила тепло в ладони. Оно родилось там и прошло по телу. А когда я разжала пальцы, увидела вместо колючки медальон. Довольно простенький: медный кружок без картинки и цепочку.

— Это твоя защита, — объявила бабка Рут. — Пока он на тебе, никакое моё колдовство не страшно. И туман тоже.

— А мне такую штуку можно? — осведомился Великолепный.

Бабка Рут чуть палкой на него не замахнулась, но вовремя вспомнила, что та необходима для других целей. Пошатнулась, схватилась за дверной косяк и пригрозила:

— Будешь открывать рот не по делу, ушастый, волосы никогда не вырастут.

Я хмуро покосилась на муженька, мысленно порадовавшись, что бабка Рут считает меня ведьмой, не подозревая, что по моим венам бежит и эльфийская кровь. Знала бы, палец о палец б не ударила.

— И спросить нельзя, да? — пробурчал муженек. — Нет, так нет. Значит, Вэллари будет нашим проводником. Как-нибудь справимся.

— Справимся, — заверила я и потянула супруга назад — к лавке.

****

Ламия и Мирана ждали нас у крыльца лавки. Супруга Корнелия смиренно, а бывшая возлюбленная Великолепного явно злилась. И как ее — эльфийку! — посмели заставлять торчать возле жилища в долине. Пусть даже и ведьмовского.

— Готовы к выходу? — спросила я с легкой насмешкой. Но глядела только на Мирану, ни на Ламию. К ней у меня претензий пока не имелось.

Ну да, умудрилась выйти замуж за Корнелия. Но я и сама опростоволосилась. Дважды!

— Я готова, — закивала Ламия и вытерла очередную пробежавшую по щеке слезу.

Мирана ничего не сказала. Она меня вообще не желала замечать. Впрочем, и на муженька моего взирать желанием не горела. А он (паразит!) поглядывал-таки украдкой.

Я дала пару распоряжений Мойре и Ви, главным из которых было проследить, чтоб лавка к моему возвращению осталась целой и продолжала приносить доход. Мойре моя затея с походом к эльфам по вкусу не пришлась. Но возражать она не стала. Знала, бесполезно.

…Проблемы начались, едва мы вошли в лес. У меня закружилась голова, и я мысленно пообещала оторвать бабке Рут что-нибудь важное. За вранье. Её медальон даже и не думал меня защищать. Я не видела ничего, кроме тумана, а голоса спутников звучали где-то вдали. В основном голос муженька, который что-то отвечал на вопросы Ламии. Но я не могла разобрать ни вопросов, ни ответов. Просто шла на ватных ногах. Не к лицу ведьме поворачивать назад, коли сама решила отправиться в безумное «путешествие».

Однако минут через пять мне неожиданно полегчало. Я будто пришла в себя после обморока. Или внезапно протрезвела после знатной пирушки. В голове просветлело. Я перестала видеть туман и ощущать его влияние. Передо мной простирался самый обычный лес. Точь-в-точь такой, каким был до очередного «чудачества» бабки Рут: деревья, кусты, тропки с пожелтевшими сосновыми иголками и шишками. А вот спутникам поплохело. У Великолепного начал заплетаться язык, а эльфийки навалились друг на друга, дабы идти было чуточку легче.

Что ж, защита работала-таки. И это радовало. Дорогу к эльфийскому городу я помнила. Доведу всю эту компанию, а дальше пусть сами разбираются. Я в сторонке постою.

— А ты постарела, Мирана, — выдал вдруг муженек. Ему явно хотелось сказать гадость. Но ничего поумнее под действием тумана не придумалось.

Та попыталась подарить ему яростный взгляд. Но глаза скосились к носу.

— А ты… ты… — туман пробрался и ей в голову. — На ведьме женился! Фу-у-у…

Первым порывом было осчастливить Мирану знанием, что я самая невероятная ведьма на свете. Но здравый смысл подсказал не вмешиваться в разборки бывших. Без меня найдут, что сказать.

Великолепный тут же выпятил грудь и встал на мою защиту. Ну иль на защиту своего необычного выбора. Не молчать же, когда сомневаются в его мужских решениях.

— Ничего ты не понимаешь. Вэллари… она… она… Она, как богиня!

Я с трудом подавила смешок. И ведь не соврал. Ну, почти. Не зря же я благодаря своим рогам и остальным частям тела из раза в раз изображаю Дею.

— Скорее, как клуша, — припечатала Мирана и громко икнула, опьяненная туманом. — Все ведьмы, как… как глупые зверушки. Считают себя… ик… особенными.

— Кто бы говорил, — проворчала я под нос.

— А ты змея! — выдал Великолепный. — Под… под… это… как его? А, колодная! Во! Не удивлюсь, если не ради Ламии приехала. А с Корнелием мутишь эти… шашни!

Мирана икнула громче прежнего, из чего я сделала вывод, что муженек своим случайным предположением попал в точку.

Ламия только всхлипнула и пробормотала:

— Корнелий хороший…

А я попыталась ускорить шаг, ибо надоело слушать весь этот бред. Но вот именно — попыталась. Ибо спутники идти быстрее не могли, априори. А вскоре к нам присоединился еще один. Нежданный. И нежеланный.