Внезапно солнце перестало светить в глаза. Вот и все, хватит с тебя, Паша, витамина Д.

— Мяу!

Если бы я мог подорваться, я бы это сделал, но пошевелиться не мог. Сил не было от слова «совсем». Что-то плюхнулось рядом с глухим звуком. Я кое-как приоткрыл один глаз и увидел у своего лица толстую морду... Марти! Где ты пропадал? Я был готов заплакать от счастья. Мой кот вернулся! Жив, здоров, все такой же полосатый и пушистый. А главное, теперь у нас появился шанс на спасение.

— Марти, надо выйти отсюда! Слышишь, Рисе плохо! Надо их вызволить, — прохрипел я, пытаясь подняться.

Кровь тут же заполнила рот и я, сплюнув вязкую жижу, ухватился за жесткую шерсть кота. Тот уже вымахал, заняв собой почти все пространство тесной камеры.

С помощью верного питомца мне кое-как удалось встать на ноги и подпереть спиной стену. Правда я тут же согнулся пополам, потому что спина у меня была разодрана в клочья кнутом. Почувствовал, как раны начали кровоточить. Сволочи! Разодрали футболку, и теперь она свисала на мне грязными кровавыми лоскутами.

Марти, издал звучный рык и, вцепившись клыками в решетку, начал тянуть на себя. Металл поддавался и скрипел, мелкая крошка камней, куда были вбиты железные штыри, сыпалась на пол. Я услышал топот. На шум сбегалась охрана, но было слишком поздно.

С треском и скрежетом Марти вырвал решетку с корнями. Посыпались кирпичи и камни, поднимая в воздух удушливую взвесь. Ручной монстр отбросил искорёженное железо в сторону и выскочил в коридор. Я поплелся за ним, опираясь на стену. Каждое движение отдавалось болью. Чувствовал себя раненой улиткой.

Кое-как вышел на волю, где Марти доедал руку несчастного (хотя нет) охранника, что бился в конвульсиях у его лап. Еще три или четыре изувеченных человека лежали тут же.

— Марти, ищи Рисю. Он где-то там, — я указал в сторону пыточной и снова медленно, преодолевая себя, побрел за котом, который резво побежал в ту сторону.

Слишком медленно. Я постарался ускориться, это было непросто, но я, стиснув зубы, придал своей бренной тушке ускорения. Пыточная находилась в самом конце коридора за тяжёлой дубовой дверью. Сейчас криков не было слышно. Только бы успели. Марти сидел перед ней, виляя хвостом. Как справиться с дверью я не знал, все-таки не решетка, а Марти не похож на средство для тарана.

— Открывайте! И тогда я, возможно, сохраню вам жизнь! — как можно громче грозно прокричал я, но тут же закашлялся.

С той стороны послышался шёпот. Но дверь открылась через мгновение. На Марти был направлен меч крылатого, который присутствовал при моем истязании. Испуганные глаза гниды смотрели перед собой, но увидели только мощную грудь кота, покрытую шерстью. Тогда взгляд медленно пополз наверх и остановился на морде кота. Лицо исказила гримаса ужаса, и тварь открыла рот в немом крике.

— Убей... — прошептал я, и Марти вцепился руку гвардейцу, или кто он там.

Меч упал на земляной пол, вопль огласил казематы, но оборвался быстро, когда кот вытащил крылатого в коридор, и мощным ударом лапы перебил хребет.

Было ли мне не по себе, когда я отдавал приказ Марти? Нет. Я хотел этого. Я жаждал, чтобы тварь сдохла. Я жаждал, чтобы все они тут подохли самой незавидной смертью. Если бы у меня было время, я бы заставил их испытать то, что испытал я. С того мгновения я понял, что жизнь уже не будет прежней. Что я уже не я, а нечто другое. Жестокое, не знающее ни границ, ни предела ненависти существо.

Я, хромая, вошел внутрь. За мной тяжелой поступью последовал Марти. Палач, этот гребаный скелет в окровавленном фартуке, сжался в углу, молитвенно сложив руки на груди. Он не смотрел на нас. Рися с разодранной спиной, висел на крюке, вбитом в потолок по центру комнаты. Судя по всему, эту пытку только начали, потому что я насчитал только три кровавых полосы. Меня били не меньше пятнадцати раз. Я знаю, я считал.

Снять друга было просто. Поднимали туда при помощи веревки, которую привязывали к скобе на противоположной от входа стене.

— Пока стой, — приказал я Марти и направился к скобе, чтобы развязать простой узел и освободить Рисю.

Не сказать, что мне это далось легко, но спустя пару минут узел поддался и Рися рухнул на землю мешком. Я испугался за него. Он молчал и не шевелился. Склонившись, я перевернул его на спину. Один глаз заплыл, губы превратились в кровавое месиво, из разбитого носа вытекали тонкие струйки алого цвета. Он посмотрел на меня здоровым глазом и даже попробовал улыбнуться.

— Полежи чуток, я сейчас.

Оставив его, я подошел к полукруглой жаровне на металлической треноге, и достал оттуда длинный штырь с клеймом. Восьмерка или знак бесконечности, а по центру какой-то знак, возможно, буква. Взгляд расфокусировался, казалось, вот-вот потеряю сознание. Раскаленное клеймо превратилось в размытое оранжевое пятно с красным ореолом. Тряхнул головой и головокружение отступило, и я увидел на клейме русскую букву «Р». Что за чертовщина с этими буквами творится?!

Плевать. Я двинул в сторону сжавшегося в углу палача. Мразь почувствовала мое приближение. Подняла холодные серые глаза, в которых я видел животный страх. Ничего не говоря, я ткнул мразь клеймом, почти не целясь и попал в щеку. Палач взвыл, а я давил и не отпускал. Запахло сладковатым паленым мясом, тогда оторвал клеймо вместе с лоскутом кожи и ткнул еще раз. На этот раз попал в лоб. Старик визжал. И мне было противно слышать его визг.

Я тыкал и тыкал его этой железкой, приговаривая «Хватит орать, сука, хватит орать!». Кажется, я обезумел, но остановиться не мог. Вдруг кто-то крепко схватил меня сзади, прижав руки к туловищу. Клеймо упало на землю.

— Успокойся друг, пора идти. Лех нас ждет. Надо быстрее валить! — зашептал мне на ухо Рися и потащил на выход.

Только когда мы оказались в коридоре, голова просветлела, но ноги подкашивались и сердце то бешено рвалось из груди, то замирало. Я тряхнул головой, меня мучала жажда, боль не утихала ни на минуту. Рися, несмотря на разбитое лицо, выглядел немного поживее.

— Ищи Леха, — прохрипел я в сторону Марти, и кот помчался вперед, раскидывая по