Это хаос, не так ли?

— Ага. — Он коротко кивнул. — Можно и так сказать.

— Я так и сказал. А теперь скажи мне то, чего я не знаю.

— Похоже, ты знаешь все. Единственное, чего ты никогда не знал, так это того, что Ахилл ухватится за возможность вернуться к Артуро и сдать тебя за то, что ты не убил дочь Палермо у него на глазах. И его жену тоже.

— А, — я снова улыбнулся. — Я знал.

— Тогда я действительно не понимаю, зачем ты это сделал. Некоторые говорят, что они скорее сгинут в преисподней, чем встретятся лицом к лицу с Артуро Скарпоне.

— Я столкнулся с адом и выжил. — Я немного подался вперед, сокращая дистанцию. — Расскажи мне о девочке, которую вы воспитывали пять лет назад.

Квилло прикусил губу и посмотрел на стену. Это было одно из его гребаных выражений лица а-ля политик. У него был такой вид, будто он решил прямо сейчас сходить по-большому.

Я вскочил так резко, что стул опрокинулся у меня за спиной, а он не успел среагировать. Я схватил Квилло за горло и сжимал до тех пор, пока у него не начали слезиться глаза. Когда я отпустил его, Квилло упал на свое место, задыхаясь. Я поднял свой стул, поставил его и снова сел.

— Ты же знаешь меня, Квилло. Я сверну тебе шею и за меньшую попытку меня наебать, пока ты прикидываешься дурачком.

— Пять лет назад, — выдавил он. — Пять лет назад…

Интересно, скольких невинных детей он и его семья воспитали за эти годы, и скольких из этих детей он трогал, в то время как его сучка карьеристка жена игнорировала этот факт. Она регулярно наведывалась в «Маккиавелло» в компании своих псевдодрузей. Он переспал с половиной из них.

— Мари... — он хотел произнести ее полное имя, но я покачал головой, бросая ему вызов. — Ты хочешь знать ее фамилию? — У него перехватило дыхание, но голос был как наждачная бумага.

— Да, назови мне ее, — сказал я.

— Флорес.

— Что ты помнишь о ней? — я прикусил нижнюю губу. — Подробности.

Он уловил этот жест и кивнул.

— Просто дай мне секунду. — Он сделал несколько глубоких вдохов, а затем выдохнул. — Молоденькая. Лет тринадцати, может, даже младше.

Нет, ублюдок, она выглядела моложе, потому что находилась в приемной семье и никогда не получала еды в достаточном количестве. Что делало его поведение еще хуже. Квилло подумал, что она моложе, и все же посмел прикоснуться к ней.

— У нее было личико, которое могло впоследствии открыть перед ней все двери. Нос у нее был странный, но тело поджарое. У нее были красивые сиськи. А эта задница? Она была тощая, но уже тогда она была сногсшибательной, — рассмеялся он. — Мы прикасались друг к другу... — когда он поймал выражение моего лица, снова прикусил губу, на этот раз он подбирал слова острожнее. Он скорректировал свой рассказ. — Я касался ее. Ладно! Я касался ее. Она была неотразима.

— Она боролась.

— Не сразу. Она этого не ожидала. В последний раз она замахнулась на меня ножом. А потом она исчезла. Сбежала. Какое-то время они держали ее за беглянку, но она была ребенком системы. На самом деле никто их не контролирует.

— Вы заставили ее поверить, что доброта идет рука об руку с определенными условиями.

— Так и есть. Я приютил бездомную сучку. — Его лицо было напряжено, но внезапно оно расслабилось. — Это она! Дочь Палермо! Ты ищешь ее. — В чем-то он был глуп, но в чем-то слишком проницателен. Квилло знал, что если я спрашиваю, значит, на то есть причина.

— Скарпоне напали на нее, — он издал звук, свидетельствующий об его недоверии. — Да. За ее голову назначена награда. Так было с той самой ночи. И со временем она только растет. С годами интерес возрастал. Первый, кто принес бы Артуро ее отрубленную голову, получил бы весь куш. О боже. — Он покачал головой и присвистнул.

Я знал, что он хотел бы понять это все раньше, узнать ее, чтобы сорвать куш, получив полный доступ к ее киске, прежде чем передать девочку. Дело было не в деньгах, а в том, чтобы быть в лучших отношениях с Артуро и его Бойцовым псом Ахиллом. Если Квилло приходилось отчитываться перед Артуро, то с Ахиллом он имел дело регулярно.

— Я все еще не могу смириться с тем, что ты называешь клан Скарпоне Скарпоне. Боже, что за времена пошли, — Квилло вздохнул, а затем его глаза расширились. — Я помню о ней еще кое-что. Ее губы. Эти губы. — При этой мысли его взгляд смягчился. — Ты ее сейчас ищешь? Я могу тебе помочь. Я не могу вспомнить цвет волос или глаз, но это действительно не проблема. Я знаю людей и узнаю ее где угодно. И если ты беспокоишься о том, что я вернусь, чтобы рассказать твоей семье, ты знаешь, что я ничего не скажу. Ты и моя сестра...

Он остановился, и, к счастью для него, сделал это вовремя. Я собирался отрубить ему голову и бесплатно доставить ее на блюдечке клану Скарпоне.

— Просто предлагаю. — Он поднял руки вверх.

Я наклонился в сторону, достал из-за спины еще один маленький пистолет и положил его на стол. Квилло взглянул на него, прежде чем снова перевести взгляд на меня. Я наклонился вперед и сложил ладони домиком, прикрывая пальцами рот.

— Мне не нужно ее искать, Квилло. Я знаю, где она прямо сейчас в эту чертову секунду.

— Правда?

— Да, правда. Она дома, в нашей постели, спит. Она моя жена. А ты трахался с моей женой, Квилло. Ты прикасался к ней, когда она была ребенком, находившемся на твоем попечении. То, что должно было стать для нее безопасным местом, ты превратил в грязную тюрьму. Хочешь знать, почему я сделал то, что сделал? Почему я спас Мариетту Беттину Палермо? — я прикусил губу зубами. — Я спас ее, потому что она была невинна. Я променял свою жизнь на ее невинность. А потом представляешь, что я узнаю, Квилло? Я узнаю, что больной ублюдок заставил ее поверить, что доброта - это что-то отвратительное. То, что таит в себе определенные условия. Ты