Сказал и замер, глядя в лицо молча стоящей Анастасии — мгновенно утонув в ее зовущих зрачках и потеряв любую связь с реальностью.

Не отрывая от него взгляда, Анастасия сделала шаг, осторожно положила руки на его плечи. Глядя снизу вверх, совершенно новым — одновременно и тревожащим, и волнующим голосом, тихо прошептала:

— Матвей…

Но дальнейшие слова оказались не нужны. Волна сбивающей с ног нежности и страсти захлестнули его мозг и он, крепко обняв ее, впился губами в такие желанные и податливые губы…

Мы — одинокие индивидуумы, путешествующие в пространстве Кали-Юги. Собирающие нектар познания и остающиеся точно такими же обособленными, как в момент рождения. Индивидуумы, пытающиеся всю свою жизнь найти близкую себе сущность…Но не всегда понимающие, что физиологическое соединение телами — ничто, по сравнению с единением душ. А вот с этим-то и возникают частые проблемы.

Нам кажется — вот тот самый человек, с которым тебе суждено прожить всю жизнь, ан нет… Как только морок сексуального влечения спадает со страждущих глаз, как только истинные грани человека начинают сверкать в черном пространстве бытия, приходит прозрение. Нет — не то и не так… Отсюда столько разбитых сердец и разрушенных браков.

Но стоит только встретить, особенно после многих и многих лет поисков, проб и ошибок, ту душу, которая суждена тебе Богом — все пустое отметается вмиг, и ты понимаешь: это твое. Все детали пазла, делающие из двух человек одну сущность, идеально сходятся, находя друг в друге нужные, но только им одним предназначенные, выпуклости и впадины.

Два одиноких взрослых человека, прошедшие сложный путь, соединились в этом холодном и заброшенным доме. Две судьбы сплели свои разгоряченные тела на пахнущей пылью и тленом постели. Не применяя особо изысканных поз, они раз за разом соединялись, не в силах разорвать этот бесконечный и сладостный любовный танец.

Но и это кончается, «…что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем…»[4] 

Предельно утомленные, но счастливые Матвей и Анастасия лежали на едва уцелевшей от их сумасшедшей атаки кровати, укрывшись пахнущим сыростью одеялом. Свет наконец-то взошедшей луны рисовал серебристые квадратики на деревянном полу. Где-то вдалеке изредка взлаивали собаки, а в доме стояла ночная тишина, которую пытался уничтожить, уже знакомый Матвею, сумасшедший сверчок. Анастасия, немного поворочавшись, уютно засопела на его груди, разметав по подушке русые волосы. Матвей покосился в ее закрытые глаза, слегка опухшие губы и тихо, боясь спугнуть ее сон, засмеялся. Несмотря на усталость, спать ему совсем не хотелось. Хотелось остановить поток безразличного времени и остаться в этом мгновении навсегда. Отрезать предыдущую жизнь волшебными ножницами и начать свое возрождение с нуля. Забыть все прежние привычки и обязанности и зажить наконец настоящей жизнью. Он чувствовал — это то самое время и то самое место, предназначенные ему Богом, где нашлась любимая женщина, родовой дом и цель, достойная его предназначения.

Именно в эти минуту пришло к нему твердое решение — он остается здесь жить…

Глава 8

Топор, с едва слышимым свистом рассекал воздух и с гулким стоном впивался в упрямый чурбан. Каждый удар делал щель в волокнах шире и шире, пока наконец с тихим треском не расколол его на две неравные части.

Матвей перевел дух — силы еще оставались, но навыков не хватало и мышцы уже сводило от непривычной работы. С утра они с дедом взялись доколоть остаток дров, кучкой лежащих посреди двора. Но то, что ему вначале показалось парой пустяков, неожиданно превратилось в мучительную и тягостную нагрузку.

Стоящий на другой стороне кучки дед ловко управлялся с огромным колуном — резко хакая, он с диким грохотом разваливал крупные поленья. И хоть и не смотрел на Матвея впрямую, но тот чувствовал его испытующий взгляд. И это его неимоверно нервировало — он никак не хотел признаться себе в слабости. Но наконец, как бы он ни хорохорился, силы совсем оставили его, и он вяло сел на землю. С тоской посмотрел на свои стертые руки и покосился на остановившегося деда. Тот добродушно и необидно усмехнулся.

— Эх, Матвейка… не все силой брать нужно. Дело не терпит насилия — мастер всегда экономен — Он поставил на торец полено и с силой ударил по нему колуном. Топор, словно не чувствуя преграды прошел сквозь него. — Ты не вкладывайся в удар, а только помоги, направь, а он уж сам за тебя сделает всю работу!

Матвей с завистью посмотрел на него и краем глаза уловил движение сбоку. Покосившись, успел заметить в окне мелькнувший силуэт Анастасии. В сердце потеплело, и начавшаяся вспухать в груди обида испарилась, не оставив и следа.

Анастасия вышла на крыльцо и молча, вытирая руки полотенцем, с тихой улыбкой смотрела на него. Дед перехватил ее взгляд, быстро глянул на Матвея и счастливо рассмеялся.

Матвей очнулся и снова было взялся за топор, намереваясь на деле проверить дедову науку.

Но в это время они услышали с улицы автомобильный сигнал. Утром они отправили страдающего с очередного похмелья Семена на поиски автомобиля, чтобы съездить в райцентр. Присмотреть строительные материалы, договориться со строителями, да и просто закупиться вещами и продуктами. Одежда Матвея окончательно пришла в полную негодность и его, совместными усилиями Анастасии и деда, одели в нашедшуюся по закромам одежду, увы не подходящую по размеру и давным-давно вышедшую из моды. Только подарок деда Матвею понравился — добротные яловые сапоги сидели на ноге как влитые, удобно обхватив лодыжки.

Матвей с облегчением положил топор и пошел к воротам, на ходу отряхивая щепки и труху с широченных штанов, доставшихся ему от какого-то очень крупного родственника.

Он открыл калитку, вышел и в ошеломлении замер, глядя на машину, стоящую на дороге около ворот. Вышедшие следом Анастасия и дед так же застыли, открыв рот.

Огромный, сверкающий нездешним блеском, черный внедорожник «Лэнд Крузер» с тонированными наглухо стеклами выглядел инопланетным кораблем, случайно приземлившимся на этой утлой планете. И столько было в нем хищной, злой силы, что даже дед с Анастасией поняли, что не с добром приехал он к ним. Матвей же сразу приметил знакомый номер.

Он побледнел и судорожно вздохнул, мгновенно поняв по кому приехал этот катафалк.

Задняя пассажирская дверь распахнулась и на землю, неожиданно для всех,