Шрифт:
Закладка:
– Машина твоей матери?
Ее свекровь раскатывала на прекрасном и очень дорогом желтом «Камаро». Алисса считала, что Мейбл выглядит смехотворно; та же была уверена, что выглядит круто.
– Ага. – Брок кивнул.
Алисса покачала головой и оборвала спор, пока тот не вышел из-под контроля.
– Бабушка пока что не умерла, так что нет смысла спорить, кому достанется ее машина, вам так не кажется? К тому же, может, никто из вас ее не получит.
Холли и Айзек развернулись к ней и закричали еще сильнее, так что Алиссе пришлось применить «гневный материнский взгляд», затыкая им обоим рты. Этот взгляд они хорошо знали, и понимали, что после него лучше замолчать. Холли побежала к себе, и тут Алисса вспомнила про заколку.
– Холли, не забудь вернуть мою коричневую заколку мне в ванную, ладно?
Холли обернулась с порога гостиной.
– Ты о чем? У меня ее нет, – сказала она ядовитым тоном.
– В моей ванной ее тоже нет, и я совершенно уверена, что твой отец и брат ее не брали, поэтому мои дедуктивные навыки и чутье детектива подсказывают, что взяла ее ты.
– Ну а я не брала. Вероятно, с твоей дедукцией что-то не то. Может, ты сама ее где-нибудь потеряла?
Все уставились на Холли так, будто у нее вырос третий глаз посреди лба. Алисса медленно расставляла вещи на кухне по своим местам. «Это занимает всего несколько секунд», – всегда говорила она, когда кто-нибудь утверждал, что поставит все по местам «позднее». Стоя на своем, Холли пробормотала:
– А что? Такое тоже бывает.
Алисса вздохнула. Она сильно устала, и последнее, что ей сейчас было нужно, – ссора с дочерью из-за заколки.
– Можешь просто проверить? Ты могла кинуть ее в сумку для спортзала, даже не заметив.
Холли пожала плечами.
– Ладно. Но ее там не будет, потому что я ее не брала.
Она развернулась на пятках и вышла.
Айзек собрался последовать за сестрой, но Алисса заметила, что лицо у него красное и глаза слезятся. Она задержала сына и приложила ладонь к его лбу.
– Ты что-то горячий… Ты нормально себя чувствуешь?
– У Тревора все кашляли и чихали. Ужас просто. Наверное, заразился от них. Теперь мне можно идти?
– Конечно, – сказала Алисса. Ее рука упала вниз.
Секунду спустя две двери хлопнули достаточно громко, чтобы выразить недовольство – в духе тинейджеров, но не оглушительно, как могли бы. Дети Алиссы давно усвоили, что хлопанье дверьми обычно не стоит тех проблем, которые за ним следуют.
– Надо ли мне спрашивать, с чего вообще начался этот разговор? – обратилась Алисса к Броку.
– Мама, – обреченно вздохнул он, и это было все, что ей следовало услышать.
Мать Брока обладала уникальной способностью провоцировать ссоры между двумя своими единственными внуками. Она обожала слушать их споры о том, кто из них любит бабушку больше. Для нее это было своего рода игрой, подтверждением ее власти.
– Ну конечно. Могла и сама догадаться.
– Могла бы, – подтвердил Брок, подтягивая ее к себе за рукав пижамы. – Почему же не догадалась?
– А какой ужин я пропустила? – поинтересовалась Алисса.
Брок состроил гримасу, и она рассмеялась.
– Мясной рулет? Серьезно?
Муж наморщил нос, и Алисса расхохоталась еще сильнее. Мейбл настаивала на том, что ее сын обожает домашний мясной рулет, хотя на самом деле он его не переваривал… и отказывался говорить ей, чтобы не огорчать.
– Жаль, что я не попробовала.
– Да уж, вижу я, как тебе жаль… Кстати, а чего удалось добиться с вашим делом? Продвинулись куда-нибудь?
Вспомнив о последних разочарованиях, Алисса покорно призналась:
– Не особо. Еще и Корд лишил меня кофеина, – проворчала она, по-прежнему раздраженная, хоть напарник и был прав.
– Козел. Хочешь, я его побью?
Брок притянул ее к себе, и Алисса положила голову на крепкую грудь мужа.
– Хм… отличная идея. Может, я даже вернусь к тебе от Уилла Смита. – Она почувствовала, как он кивнул, и улыбнулась. – Корд сказал, что сначала мне надо поесть. Что крекеры за еду не считаются.
– Он был прав. Но я все равно надеру ему задницу, если тебе хочется, – сказал Брок.
– Спасибо, – прошептала Алисса; слова «серийный убийца» и «похожи на тебя» снова промелькнули у нее в мозге. – Но, мне кажется, мы постепенно выходим на правильный путь. Надо только определиться, какой версией заняться в первую очередь.
– У тебя получится, родная. Всегда получается.
Глава 37
Среда, 3 апреля
С тяжело вздымающейся грудью, пытаясь успокоить колотящееся сердце, Бишоп обозрел хаос, который устроил в порыве слепой ярости. Вена пульсировала у него на виске, когда он выхватил метлу из чулана, едва не сорвав дверцу, и начал подметать осколки стекла, усыпавшие вырезки из газет, посвященные Алиссе Уайетт. От мысли о ней он застонал в голос, и неестественное эхо отдалось от стен. Эван отбросил метлу в сторону. Просмотрев фотоальбом, вытащил газетные вырезки и перечитал их еще раз, теперь под новым углом.
Его взгляд привлекла струйка крови, бегущая по руке, – похоже, он порезался. Трясясь всем телом, Эван пошел к раковине смыть кровь. Закончив, вернулся в гостиную, сначала сжав, а потом разжав кулаки при виде разбитых ламп. Разбитых – как вся его жизнь… Все еще ослепленный гневом, он начал подбирать осколки. Осколки стекла, впившегося в диванные подушки и разлетевшиеся по всей комнате.
Теперь все встало на свои места. Преследуя единственную цель – выжить, – он оттеснил свою прошлую жизнь, до Карла, в самые глубины памяти, но теперь воспоминания вернулись к нему и гудели, как тысячи крошечных насекомых в жаркий летний день.
Он катался на велосипеде перед домом, когда Алисса пошла попить «Кул-Эйд». Оставила его одного, не защитила от плохого человека. Он только хотел помочь тому старичку в инвалидном кресле.
День был солнечный, и в воздухе кружились москиты, но Тимми все равно хотел играть на улице, а поскольку все его друзья разъехались на лето, он просил сестру поиграть с ним, но она отказывалась.
– Я волосы заплетаю, – сказала она, и Тимми смотрел, как зачарованный, как она ловко сплетает отдельные пряди в длинную косу. Алисса решила научиться делать это сама, потому что ей исполнилось девять лет.
Потом вошла мама, и он состроил печальную гримасу и пожаловался:
– Мама, Лисса не хочет играть на улице со мной. Говорит, что она уже взрослая.
Он посмотрел
