Шрифт:
Закладка:
Волди погиб во имя искупления. А я сейчас готов сдохнуть во имя расплаты.
Боль перекручивает внутренности. Сильно, резко, сразу. Так, что я не удерживаю труп Крюгера, но пытаюсь поймать, успешно, только он меня дергает, срывая с места, и я, уже летя вниз вслед за ним, со старрхом в руке, сжимаюсь еще сильнее. Почти теряю сознание от скручивающих меня приступов боли. Желудок, легкие, сердце, голова, мышцы, всё это по очереди вспыхивает карнавалами острой дергающей агонии.
Затем вспыхивает свет. Не особо он и ярок, потому что я вываливаюсь из туши бога снизу, но… он есть. Я лечу. Впереди меня летит тот, кто словом и делом пожертвовал своей жизнью ради других. Ну как летит? Его тело летит, конечно. Вполне допускаю, что пронырливый лысый говнюк до последнего лелеял надежду угробить меня, а не себя, но, хей, это же Кендра.
Тут такое в порядке вещей.
Хлопок раскрывшегося парашюта. Рывок вверх. Боль утихает достаточно, чтобы иметь возможность оглядеться по сторонам. Увидеть неспешно закрывающиеся космические окна, в которые уходят жуткие щупальца создателей жизни, оценить расстояние до величественно падающей туши дохлого бога. Оно слишком мало, но я уже чересчур выжат, чтобы хоть чего-то бояться. Наоборот, думаю, что нераскрывшийся парашют послужил бы замечательным концом этой истории. А что? Все умерли, все выжившие счастливы, зло ушло из этого мира. Однако, нет. Зло бессмертно.
Относительно. Огромная лепешка дохлого дерьма всё-таки падает на бренную землю Кендры, порождая огромный «бух», а вместе с ним и чудовищную волну пыли и потревоженного воздуха. Небольшого гнома на совсем небольшой высоте кувыркает по воздуху от всего этого дела так, что он снова теряется в этом большом и сложном мире. В себя он приходит, лишь с размаху уткнувшись в землю, а потом еще будучи по ней протаскиваем парашютом метров, эдак, с полсотни. Но старрх со мной, он режет стропы легко и просто. Встаю. Вокруг просто караул сколько дохлых тварей самых разных разновидностей. Даже «суматохи» есть.
Я выжил. Все умерли. Ура? Никак не пойму, ура или нет. Надо закурить. Лезу в карманы, достаю пачку сигарилл, в которой находится аж две уцелевшие красотки вкусно-коричневого цвета. Прикуриваю, затягиваюсь. Обалденно. Ощущение… как будто впереди отпуск. Только вот бумажку, сунутую Крюгером, надо прочитать. Но сначала…
— Характеристика.
И… ничего не происходит. Но я по-прежнему вижу очень хорошо. Лучше всех. Поднятый камень исправно крошится в ладони. Значит, я так и остался самым красивым гномом. Примем во внимание. Итак, что он там написал?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Не трогай Кригстан. Это моя к тебе первая просьба. Дай им шанс. Но если у тебя вдруг появится лишнее время, Магнус Криггс, то выполни и вторую — я не хочу, чтобы меня забыли. Сделай что-нибудь по этому поводу».
И подпись. Мартин мать его Дрейвис.
— Уж лучше ты бы Крюгером остался, честное слово, — говорю я в небо, заполненное пылью от падения Бога-из-Машины. — Ладно, придумаем что-нибудь. Так, где тут наша четверка покойных пенсионеров заныкала свой дирижаблик?
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Эпилог
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Кендра. Спустя 58 лет 3 месяца и 16 дней. Крошечный архипелаг из восьми островов возле экватора у южной оконечности континента Северная Валта.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Мужчина сидел на высоком отвесном утесе, выступающем из тела небольшой, но довольно крутой горы, которой заканчивалась эта часть острова. Там, за горой, располагался небольшой городок, окруженный плантациями и фермами. Мягкий экваториальный климат и довольно большие пахотные площади острова позволяли каждому из жителей городка ложиться спать сытыми, а иногда и пьяными.
К утесу этому, тем не менее, никто из них пройти бы не смог. Пробраться к этому уединённому месту, поросшему травой и цветами, можно было, лишь пройдя сквозь гору, бывшую для местных запретной зоной. Очень немногие из них знали, что внутри горы вырезан чуть ли не дворец… И эти разумные молчали.
За сидящим и курящим мужчиной, облюбовавшим себе место около небольшого холмика, в основание которого был вколочен массивный бронзовый штурвал, наблюдали две женщины, стоящие во тьме единственного прохода, ведущего на утёс. Одна из них была пожилой и худощавой, демонстрируя идеально ровную осанку и скрещенные на груди руки. Домотканное удобное платье, вышитое с отменным мастерством, было приятной для внутренностей горы толщины. Вторая же из женщин… Её сложно было заметить. Еле видимый во тьме зеленоватый силуэт девушки, парящий около плеча гордой старушки.
— Зеленая дура! — горько высказалась живая, тряхнув головой так, что водопад пепельно-белых волос, ниспадающий едва ли не до щиколоток, послушно убрался хозяйке за спину.
— Ты опять? — еле слышно поинтересовался призрак с нотками укоризны в голосе.
— Не опять, а снова! — отрезала женщина в платье. — Он уже месяц там дни проводит! Не ест почти ничего!
— Мужу нормально скорбеть по жене, — прошелестела призрак. — Тем более, что они всю жизнь прожили вместе, а он… так и не изменился.
Эльма Уленшпигель (как её сейчас знали) с долей сожаления взглянула на любимую сестру. Та, изрядно потеряв в возможностях после падения магического фона во всем мире, была еле видна и слышна. Не то чтобы это помешало Элли воспитывать многочисленных племянников и племянниц, а также их детей, даже помогало тем учиться сдержанности, но…
— Сколько раз я жалела о том, что ты… не такая чувствительная как живые, — почти грубо проговорила старая женщина, раздраженно махнув рукой по направлению к одиноко сидящему мужчине. — Эта зеленая дура и жила, и померла померла счастливой, увидев его лицо в последний раз… Ты, Элли, не чувствуешь того, что случилось потом.
— Чего не чувствую? — заинтересованно наклонила голову набок призрак.
— Там сидит не Уоррен Уленшпигель, — горько вздохнула Эльма, зябко обхватывая себя руками. — И уж точно не мастер Шпигель, которого знает, любит и уважает каждая собака у нас на Аволдисе. Не тот, кто создал этот дом, не тот, кто создал этот город, не тот, кто собирал сирот и потерянных детей по трем континентам. Там сейчас, дура ты прозрачная, сидит тот, кого мы видели последний раз 45 лет назад. Когда до нас дошли новости о восстании клонов в Кригстане. Поняла?
— Когда их со Стеллой год
