Снова вспомнился тот дворянин с твёрдыми убеждениями, с которым он встречался некоторое время назад. Там был явно идейный враг Советов, которому даже платить не надо за работу, он сам сделает всё что можно, лишь бы отомстить «красным» по своим личным причинам. Умный и безжалостный, такой был бы очень неплохим приобретением для «SIS», но увы…

Они дружески распрощались с информатором и каждый пошёл своей дорогой. Вернувшись к посольству тем же самым путём которым он его покинул Блайтон уже у ворот заметил как на противоположной стороне улицы стоит тот самый молодой русский парень, старший над агентами слежки, и с плохо скрытой злостью смотрит на него. «Баронет» отлично понимал его. Тот провалил своё задание и теперь, несомненно, получит от начальства выговор, если чего не хуже. Красотка Дебби блестяще сыграла свою роль и сегодня вечером обязательно получит от него награду.

Присмотревшись к лицу русского повнимательнее Говард не смог удержаться от улыбки, поскольку увидел на щеках бедняги-агента сразу два ярко-красных «компромата» в виде следов от губной помады мисс Роусон. Сам он, видимо, даже не догадывался о них, иначе бы давно стёр. Картинно встав по стойке «смирно» и вскинув руку к виску Блайтон весело подмигнул молча стоявшему парню и, всё так же улыбаясь, зашёл в открытую сторожем посольства калитку. Он не злился на русского потому что тот, так же как и сам Говард, всего лишь служил своей стране. Да, они по разные стороны баррикад но, возможно, в следующий раз капризная фортуна улыбнётся «иванам»? Кто знает? Конечно, «Баронет» сделает всё чтобы этого не случилось но никогда невозможно учесть все возможности…

Насвистывая незатейливую песенку из новомодного джаза разведчик пересёк двор и зашёл внутрь здания, будучи в превосходном настроении. Сегодня всё прошло удачно и ему есть чем порадовать начальство в Лондоне. А уж как там решат это не его дело…

Берлин.

29 мая 1940 года. Ранний вечер.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

— … Итак, господин Мюллер, вам нечем меня порадовать, я правильно понял? — с плохо скрытым раздражением спросил он, глядя как начальник гестапо невозмутимо смотрит ему в лицо.

— Не совсем, рейхсфюрер… — поправил его низенький но плотный человек, непримечательный вид которого резко контрастировал с властью, сосредоточившейся в его руках. — Как я уже сказал, пока никаких действительно значимых результатов нет, но… всё же кое-что случилось.

И замолчал, бесстрастно наблюдая как он, Гиммлер, ждёт продолжения. Неторопливо вытянув из папки в руках какой-то лист, исписанный почти на всю страницу, Мюллер отдал его рейхсфюреру но тот просто положил его на стол, снова уставившись на шефа тайной государственной полиции.

— Я прочитаю его, но сейчас вы доложите сами, своими словами! — потребовал он, чувствуя как внутри загорелась слабая надежда.

Ему отчаянно, до зубовного скрежета, хотелось хоть что-то предъявить фюреру, который вот уже сколько дней после покушения на Шпеера не то что не вызывал к себе, даже не звонил ему. Это всё больше настораживало и пугало Генриха, рождая в голове очень неприятные мысли. Такого раньше никогда не бывало и плохие предчувствия посещали Гиммлера всё чаще и чаще.

— Слушаюсь, рейхсфюрер! — отозвался подчинённый, и начал говорить: — Сразу после обнаружения конспиративной квартиры, где проживали террористы перед нападением, мы оставили там пост наблюдения на тот случай если вдруг кто-то позвонит или придёт. И совсем недавно, два дня назад, на эту квартиру позвонили.

Нетерпеливый рейхсфюрер уже хотел взорваться, чтобы поторопить замолчавшего начальника гестапо, но тот сам продолжил:

— Звонила молодая девушка, некая Лаура Блюм, медсестра полевого госпиталя, спрашивала двух офицеров СС. Если точнее, унтерштурмфюрера СС Фрайтага и штурмшарфюрера СС Байера. Также упоминался оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке, знакомство с которым она подтвердила…

— Подождите, что значит «два дня назад»⁈ — опомнился Гиммлер, в ярости вставая из-за стола. Что-то царапнуло сознание при упоминании фамилии Шольке, но гнев на время заставил его забыть об этом. — Так какого чёрта вы мне не доложили в тот же день⁈ Я же сказал что должен быть немедленно уведомлён обо всём что касается нападения на Шпеера! Вы что, специально скрывали от меня эту информацию⁈

— Никак нет, рейхсфюрер! — Мюллер вытянулся в строевой стойке но его постное лицо даже не дрогнуло перед начальственным гневом. — Я действовал в строгом соответствии с инструкциями по расследованию и ждал проверки поступивших сведений, чтобы представить вам полную картину вместе с доказательствами. Это потребовало времени, но теперь каждое слово в моём докладе я могу твёрдо подтвердить.

Рейхсфюрер с трудом сдерживался от грандиозного разноса, сжигая подчинённого огненным взором. Подумать только, он, Гиммлер, тут как на иголках сидит, ждёт хоть каких-то подвижек а этот маленький, толстый мерзавец ведёт какую-то свою игру! Ну ничего, как только в нём отпадет надобность Генрих отправит своего тёзку куда подальше из Берлина, несмотря на весь его профессионализм. Слишком независимо тот себя ведёт, а это не только злит но и опасно. Бог знает сколько он собрал «грязи» и компромата на высших сановников Рейха, и чем больше Мюллер руководит гестапо тем больше напоминает Гиммлеру огромного зловещего спрута, протянувшего свои щупальца чуть ли не к самому фюреру. Давно пора сменить главу тайной государственной полиции на более послушную фигуру, нечего больше тянуть.

Насилу обуздав собственные чувства он снова уселся за свой стол и мрачно предупредил:

— Штандартенфюрер СС Мюллер, если ещё раз вы позволите себе самостоятельно интерпретировать мои приказы то я не просто сниму вас с должности но и арестую за попытку саботажа расследования! Вам всё ясно?

— Так точно, рейхсфюрер! — снова невозмутимый короткий кивок, от чего Гиммлеру захотелось ударить его.

— Надеюсь, вы достаточно умны чтобы представить себе последствия этого лично для вас… — напоследок высказался Генрих, немного удовлетворённый тем что смог поставить выскочку на место. — А теперь докладывайте всё что проверили, и не вздумайте опять что-то утаить!

— Слушаюсь! После этого звонка и получения подробного рапорта от моих людей я приказал провести проверку всех указанных лиц, упомянутых в разговоре… — размеренно заговорил Мюллер со своей привычной маской на лице. — Выяснилось вот что… Мы проверили все личные дела офицеров и младших командиров СС в главном отделе кадров и обнаружили что унтерштурмфюрера СС Фрайтага не существует вовсе. Что касается Байера там другая ситуация… Их нашлось целых четыре, но ни один не был в звании штурмшарфюрера. Первый погиб