— Моя!

— Эй, отдай! — Муравьев потянулся за перстнем. — Это же вещественное доказательство!

Константин неохотно вернул перстень и проговорил:

— А хорошая работа, правда? Не отличить от настоящего!

— От настоящего? Это от какого настоящего?

— Да от того перстня, который Павел Первый носил. И ведь учти — я тот перстень в натуре не видел!

— А где же ты его видел?

— Только на портретах. Но зато он на каждом портрете присутствует — и на тех, что в замке, и на том, что в Ораниенбауме, и еще на одном, в частной коллекции… я не поленился, все эти портреты посмотрел, чтобы точно передать образ Павла. Так этот перстень на каждом портрете присутствует. Я еще Леокадию спросил, что это за перстень такой и почему им Павел так дорожил… вроде простой, серебряный, даже никаких драгоценных камней на нем нет…

— И что она сказала?

— Сказала, что это вовсе не простой перстень, а реликвия Мальтийского ордена. Вроде бы его передал Павлу прежний великий магистр этого ордена, имя забыл… она, Леокадия, еще сказала мне, что если я хочу про этот перстень подробнее узнать, то чтобы нашел такую книгу…

Бабочкин наморщил лоб, припоминая:

— «Реликвии Мальтийского ордена», кажется, так она называется. А автор — Фердинанд Бидермайер. И она, Леокадия, даже сказала, где эту книгу найти. Якобы она только в одной библиотеке есть, а больше нигде. Ну, я ей, честно, не поверил, подумал, что уж в интернете любую книгу найти можно. Но оказалось — правда, нет ее нигде. Видно, еще не оцифрована… короче, уникальный экземпляр…

— Что же это ты — все портреты Павла нашел, не поленился, а в библиотеку не поехал?

— Ну, так одно дело — портреты, там весь его образ изучить можно, каждую деталь рассмотреть, а тут — один только перстень… если из-за каждой пуговицы в библиотеку ездить, так это работу за десять лет не закончишь!

— А где сейчас этот перстень? Почему нельзя было на него посмотреть, когда ты делал муляж?

— Во-первых, это не муляж, а имитация, — назидательно проговорил Бабочкин, — а во-вторых, этот перстень бесследно пропал после смерти императора. Буквально как Павла убили — так этого перстня и след простыл, больше его никто не видел.

— Может, кто-то из заговорщиков его попер?

— Очень может быть. Если они царя убили — что им стоило перстень прихватить? Правда, особой ценности он не представлял, но как сувенир… вот мол, тот самый перстень, который был на руке императора в ночь его убийства…

— А вот, кстати, когда вы закончили работу над этой композицией — кто у вас ее принял?

— Известно кто. Попеляев. Он ведь там сейчас за главного.

— Ну и как?

— Осмотрел, вроде доволен остался. Сюда, говорит, посетители валом валить будут.

— При этом вы с ним вдвоем были?

— Зачем вдвоем? Еще двое рабочих были, мало ли, что-то понадобится поправить или переставить. Но Попеляев ни к чему не стал придираться, все одобрил. Вроде спешил куда-то…

— И что — вы все ушли, он дверь запер?..

— Да нет, когда мы ушли, он там еще оставался.

Около полуночи к новому, недавно отстроенному Михайловскому замку, где только что поселился государь император, быстрым шагом подошел небольшой отряд гвардейцев. Впереди этого отряда шел красивый, статный офицер с кривым шрамом на щеке.

Перед замковым мостом часовой окликнул гвардейцев:

— Кто идет?

— Смена караула! — ответил офицер.

— Мальта! — произнес часовой сегодняшний пароль.

— Родос! — ответил человек со шрамом.

— Проходите!

Гвардейцы перешли мост, но когда часовой уже не мог их видеть из своей полосатой будки, свернули не к главному входу замка, а к его западному фасаду.

Здесь офицер сверился с планом и нашел потайной вход. Отряд проскользнул в него и быстро, стараясь не шуметь, прошел по темному коридору до небольшого квадратного помещения, напоминающего обычную караульную.

Здесь офицер приказал своим подчиненным ждать команды, а сам вышел через неприметную дверь, чтобы осмотреть место будущей операции.

Гвардейцы расслабились, приготовившись к длительному ожиданию.

Один из них, рослый белобрысый детина с круглым детским лицом, расстегнул ворот мундира, вытащил серебряную ладанку на шнурке, перекрестился и проговорил:

— Что-то мне боязно… на хорошее ли дело мы пришли?

— Чем же нехорошее? Тебе господин поручик все объяснил… нам доверили спасти Отечество…

— Так-то оно так, но все же он государь император… помазанник Божий…

— Помазанник-то он, может, и помазанник, да только собирается он продать Россию пруссакам.

— Да мы же ему присягали…

— Ну и что, что присягали! Ему присягали, и новому государю присягнем! А ты у господина поручика пять целковых взял?

— Взял…