Шрифт:
Закладка:
— Ребятки, вы что тут хулиганите⁈ — На аллейку выползает какая-то старушка.
— Бабка, вали нахер отсюда, пока не пришибли! — Ответственным за общение со старшими поколениями у нас Тимоха. Он всегда находит убедительные слова. Вот и бабка шкандыбает дальше и как можно быстрее. Со всем проявленным к ней уважением.
Трое, подхватив не подоспевшего и словившего ранее моим локтем парнишку, успевают сделать ноги. Добиваем оставшихся. Не в боевом смысле, конечно, не на смерть. Технология отработана. Сильные пинки по внешней стороне бедра сильно ограничивают подвижность. Охающих, — некоторым по запарке досталось по два раза, — и матерящихся гопников отволакиваем и отпиннываем вглубь лесонасаждений.
Внимательно их разглядываю.
— Ага! Этого сюда! — Тимоха приставляет к дереву избранного мной. Остальные укладывают всех в ряд лицом вниз.
— Привет, Семенихин, — радостно улыбаюсь парнишке с разбитой губой.
— Чо надо, фрайер?
— Тебе привет от Галины Георгиевны, — привет мой не просто горячий, а ещё жёсткий. Кулак врезается гопнику в солнечное сплетение. Левой рукой сработал, её тоже надо тренировать.
Парня сгибает пополам. Немного выжидаю, затем поднимаю его голову за волосы. Хрипит и смотрит с ненавистью.
— Ты почему с уважаемым человеком так невежливо разговариваешь? Ась? Не слышу!
— Подстилка ментовская, — хрипит гопник. И тут же снова сгибается от очередного привета.
— Ты зачем так, о такой важной даме? Негодяй! — Восклицаю пафосно. Хотя прекрасно понимаю, что «комплимент» адресован мне.
— Мы всем ставим печать на морды, — дружелюбно объясняю Семенихину. — Но тебе, раз ты так хамишь Галине Георгиевне, полагается две…
В морду гопнику летит двойка. Под каждый глаз.
— Парни! Ставим роспись! — Гвардейцы поочерёдно каждому аккуратно бьют в глаз. Это наш фирменный знак.
Вспоминаю услышанный обрывок эротических похождений одного из гопников. Снова поднимаю Семенихина. Заплывшие глаза сверкают уже не так непримиримо.
— В вашем районе кто-то насилует и убивает девочек. Ещё раз такое повторится, яйца всем наглухо поотшибаем.
— А чо сразу мы? Мы таким не занимаемся, — бурчит Семенихин.
— Мне насрать. Ваш район — вы за него отвечаете. Хорошо меня понял? Всем объяснишь… — а зачем на него сваливать? Отхожу и рассказываю всем лежачим, что с ними будет, если хотя бы ещё одно изнасилование в их районе случится.
— Предупреждаю! — Грозно заявляю напоследок. — Мы вас всех опустим, если такое случится. На зоне, если чо, вас всех в петушиный угол определят.
— Я их трахать не собираюсь! — Вдруг возмущается Тимоха. С трудом удерживаюсь от смеха.
— Чо, с ума сошёл? — Верчу пальцем у виска. — Мы — не гомики! Тупо помочимся на них, сфотографируем и в сеть.
На самом деле и этого не собираюсь делать, но гопников только таким способом можно пронять. Галина Георгиевна, к примеру, так не может сделать, вот они и посылают её во все места, которые только могут придумать.
Домой сваливаем технично. Резко срываемся на выход, на улицу выходим спокойно и на ближайшую автобусную остановку. В свой двор заходим с чувством губочайшего удовлетворения. День прошёл не зря.
Где-то в другом конце города на кое-чей телефон приходит смс-ка: «Привет Семенихину передан».
28 июля, время 11 утра.
Пятиэтажка в западной части города.
Площадка на третьем этаже. Жму на звонок, деликатно и коротко, два раза. Сам не выношу, когда бесцеремонные гости утапливают палец на кнопке и долго не отнимают.
Рядом Тимоха. Пара гвардейцев у подъезда.
— Андрон, выходи! — Издаю приветственный крик, заслышав шаги за дверью.
Лязгают замки, дверь распахивается. Андрон Маркелов, собственной персоной перед нами. Ничего у себя не боится, дверь открывает даже без дежурного вопроса. Тимоха не рассусоливает, крепко захватывает парня за шею и вытаскивает на площадку. За грудки не возьмёшь, он в майке. Выдернутое тело тут же напарывается на мой кулак. Согнуться мы ему не даём, так что он сползает на пол, опираясь спиной о косяк двери.
— Тебе привет от Галины Георгиевны, ба-м-м, бам-м, — почти одновременно мы с Тимохой ставим ему печати под оба глаза. — В следующий раз чтобы вежливо с ней разговаривал, понял?
В ответ мрачное молчание.
— Но мы к тебе не только за этим. Семенихин всё рассказал? — Вижу непонимание в глазах. Догадываюсь, в чём дело. Они друг друга всё больше по кличкам или закруглённым на «Н» именам знают.
— Тогда повторяю. Ещё одно нападение на девчонку в вашем районе, вам кабздец. Всех в капусту искрошим. А потом опустим.
— Кто ещё кого опустит… — грозно шипит Андрон. Уважаю. Врагу не сдаётся не наш, но варяг. И пощады, мля, не желает.
— Вы можете попытаться, — присаживаюсь на корточки, выпускаю из себя таящегося внутри и обычно спящего зверя, — но пока у нас лучше получается. А, может, ты хочешь, чтобы мы прямо сейчас? Твоим после скажем, и полюбуемся, как они тебя в петушки запишут.
— Э, вы чего там? — Голос с верхней площадки. На шаги мы внимания не обращаем. Роль гангстеров, которую мы сейчас отыгрываем, не предполагает опаски любых обычных граждан.
По моему кивку Тим бросается наверх гигантскими прыжками а-ля кенгуру. Мощным он стал парнем, — гляжу со стороны. Килограмм восемьдесят тренированного до железного тонуса веса. Любого взрослого одолеет на раз, если тот не великий мастер рукопашки.
Секунд через пятнадцать волочит жертву, усаживает рядом.
— Друг? — Вопрос Андрон игнорирует, но в глазах что-то мелькает. Так что другу тоже ставим «печать».
— Привет семье, — сердечно прощаюсь под Тимохин хохоток.
29 июля, 7 часов вечера.
Двор пятиэтажки, где живёт Андрон
Несколько подростков во главе с Андроном, шикующим роскошными фонарями под глазами, обступили жилистого бритого парня с колючими глазами. Из-за края серой футболки виднелся край татуировки.
— Выглядишь, как хренова панда, — криво усмехается татуированный.
— Чо делать, Касим? — Мрачно интересуется Андрон.
— Какие погоняла, кто такие, откуда? — Касим спрашивает конкретно и по делу.
— Не с нашего района точно, откуда — не знаем, как зовут тоже…
— Вы чо, лохи? Они ж друг друга как-то называли?
Пацаны переглядываются, с почти отчётливым скрипом вращаются шарики в голове. Бесполезно. До всех неожиданно доходит, что никто ни одного имени не слышал. Не имени, ни прозвища.
— Вас до хера народу, — цедит сквозь зубы Касим, — погуляйте по городу, чо-нить надыбаете. А может, кто и знает их…
— Слышь, Касим, — выдавливает из себя Андрон, — они это… вешают на нас убитых тёлок. Говорят, раз мы тут рулим, то нам и ответ держать.
Касим сужает глаза, молчит. По всему видать, новость его озадачивает.
— Насчёт тёлок заваленных подумаю. А пока разбейтесь по три-четыре человека и весь город обшмонайте. Где-то да засечёте их. Падайте на хвост и выслеживайте. Шмонать лохов не забывайте.
2 августа, время 16.30
Во дворе.
Гвардейцы завистливо и с уважением косятся на нас с Тимохой. Мы с ним лепим вязку. Тим тоже не эксперт, ещё хуже меня, но что-то уже получается. Как-то услышал где-то краем уха, в сети видео не нашёл. Нашли спеца, он выявился совсем рядом. Тренер секции дзю-до, где Ерохины и Зина занимаются. Вот и осваиваем потихоньку.
— Парни, у нас гости, — в голосе Коляна особой тревоги нет. Может, и зря…
Собственно, никто особо не волнуется, хотя наши офигевшие «друзья» перекрыли все проходы со двора. Общее количество оцениваю человек в восемьдесят. Сначала мимолётно жалею, что с нами нет Обормота, и тут же одумался. Такая толпа его бы затоптала, да палками забила. Так что хорошо, что его с нами нет. Как и Зины. Та тоже отступать не умеет.
Вообще-то с их стороны глупость. Нам достаточно забежать в любой подъезд, и они нас уже не возьмут. Мы их на лестнице толпами валить будем. Оцениваю ситуацию, времени мало, надо решать…
— Парни, рвём на пустырь, — показываю глазами направление, там всего десяток стоит, не больше. Чисто заслон.
— А там побегаем, помотаем, дальше видно будет. Вперёд! С разгона! Пленных не брать!
Зря они такой малочисленный заслон поставили. Основная орда втекает во двор, но мы уже берём на абордаж группку парней. Некоторые с палками, но зря они на них надеются.
Лечу на парнишку со злым лицом, приготовившегося бить палкой наотмашь. Только он не знает, что его ждёт. Прыгаю на него, но в высоту, левой ногой сбиваю палку, правой наступаю ему на плечо у шеи. Толчок. Парнишку гнёт к земле, а я бью обеими ногами в голову ещё одному. Падаю, перекатываюсь, рву дальше с низкого старта. Оглядываюсь.
Тимоха выкрутасами
