моем происхождении станет известна, я пойму, почему настоящее невыносимо для меня, – размышлял он вслух так тихо, будто разговаривал сам с собой. – Да, в тот день, когда я вспомню, откуда пришел, я буду знать, куда должен идти. – Капитан вновь зашагал по кулуару, потянув меня за руку. – Мои блуждания по морям наконец прекратятся, потому что я найду свое предназначение.

Его исповедь сбила меня с толку и странным образом взволновала. У меня тоже со времен детства на Крысином Холме было ощущение, что я не на своем месте: девочка с седыми волосами, которую деревенская молодежь называла ведьмой и обвиняла в способности сглазить. Я убегала в леса и поля, чтобы забыться в охоте и попытаться понять себя. По иронии судьбы трагедия, постигшая мою семью, дала смысл моей жизни, предназначение, по словам Бледного Фебюса. Надежда однажды завербовать его в ряды Фронды вновь слабо забрезжила. Будет ли это безумием? Да, безусловно. Под внешней чувствительностью скрывался палач, который с легкостью предавал людей смерти ради своего развлечения! Я не могла понять, каким образом этот молодой человек, столь тонко чувствующий и уязвимый, мог в равной степени быть столь безжалостным.

– Экипаж герцогини Гюстафссон никогда не достигнет своего предназначения, – сказала я, чтобы нащупать почву.

Я понимала, что шла на определенные риски, высказывая плохо завуалированный упрек, но готова была попытаться, чтобы понять характер Бледного Фебюса. Мы дошли до верхней палубы, невидимые силуэты матросов склонились при виде господина.

– Те, кто упрямо защищал проигравшую, нашли свое последнее предназначение на дне моря, – спокойно ответил пират. – Другие найдут, когда все закончится.

– Другие? – удивилась я, будучи уверенной, что шведскую делегацию «устранили» в полном составе.

– Канадские моряки до сих пор на борту их корабля, крепко привязанного к «Ураносу». Несколько луветьеров сложили оружие. После моей свадьбы они станут свободными и смогут выбрать – возвратиться домой или присоединиться к моему экипажу.

Это известие застало меня врасплох, открыло мне глаза.

– Ваш экипаж… Он состоит из моряков, потерпевших кораблекрушение, которым вы также предоставили выбор после того, как разграбили их корабли?

Капитан кивнул головой:

– Верно, они сами решили остаться здесь. Для одних возвращение на родину без золота – прямая дорога на казнь; для других перевесил интерес к приключениям. Какими бы ни были личные мотивы остаться, каждый из них внес свой вклад, чтобы «Уранос» стал таким, как сегодня. Плотники, кузнецы, конопатчики, парусные мастера – все принимали участие в строительстве этой плавучей крепости в течение нескольких лет, используя обломки их прежних судов.

Я по-новому взглянула на многочисленные лица вокруг нас. Еще в первую ночь, едва ступив на борт «Ураноса», меня поразило разнообразие членов экипажа. Здесь под безликими серыми одеждами жили моряки со всех уголков света, когда-то пережившие кораблекрушения: скандинавы, жители Средиземноморья, азиаты. Только теперь их грозный капитан сменил гнев на милость.

– Зачем? – спросила я.

Капитан бросил на меня удивленный взгляд из-под длинных белых ресниц.

– Зачем навязывать этот кровавый конкурс?

– Я вам уже объяснил: чтобы развлечься.

– Прошу простить меня, месье, но этот ответ – не ответ. Он поднимает другой вопрос: зачем искать жестокие развлечения?

– Чтобы чувствовать себя живым.

Я снова увидела морскую баталию, экзальтированное лицо Бледного Фебюса… его глаза, окрашенные в розовый цвет. То были не тлеющие отблески пожара, то были вены, орошающие глазное яблоко. Как если бы его кровь, обычно блеклая, как и сам Фебюс, на мгновение вскипела, ожила. Как если бы он сам немного ожил, хотя бы на одну ночь.

– Я вам говорил, что ностальгия по прошлому подтачивает меня изнутри. Ожидая обрести однажды свой утерянный мир, я вынужден хоть как-то мириться с этим, хотя чувствую себя здесь чужаком и его реальность причиняет мне боль. Я ищу все, что поможет избавиться от липкой меланхолии, отравляющей душу, и вдохновить за клавишами моих орга́нов на написание новых вариаций незаконченной темы. – Он слегка прикрыл веки. – Штурм кораблей в крещендо. Оркестровка баталий – симфония. А борьба за мою руку – это концерт в исполнении пяти солистов.

Я не знала, что ответить, обескураженная парадоксом этого существа, который, с одной стороны, демонстрировал нервную организацию, настолько деликатную, что не мог вынести ярких цветов и запахов, и с другой – находил удовольствие в перекладывании на музыку зверских убийств.

– Вуаля! Мы пришли, мадемуазель де Гастефриш: ваша палуба!

Я собралась с духом, подгоняемая мыслями о скором расставании. Несколько минут, посланные провидением, которые я провела в его компании, подходили к концу. Быстрее! Узнать больше, пока не попрощались! Вытащить из него информацию об «El Corazón»!

– Ваши атаки не просто предлог для написания мелодий или для поиска концовки вашей темы, – поспешно заметила я. – Они служат еще и тому, чтобы наполнить ваши сундуки. Я слышала, что на цитадели находится сказочное сокровище, ни на что не похожее: коллекция уникальных драгоценностей, собранная во время ваших морских экспедиций.

– Вы прошли мимо нее несколько минут назад: я как раз выходил из спальни на тринадцатой нижней палубе, когда мы встретились.

Я почувствовала, как нетерпеливое возбуждение поднимается в груди, заливая щеки румянцем, несмотря на холод.

– О, неужели? Я прошла мимо этих чудес? Как бы я хотела полюбоваться ими!

– Прекрасный пол очарован тем, что блестит, – Бледный Фебюс не понял причины моего ликования. – Кармен тоже просила показать драгоценности во время нашего свидания. Чтобы вознаградить за прекрасный подвиг, я предложил ей выбрать камень на свой вкус.

– Какая… какая щедрость, – пробормотала я, охваченная беспокойством: а что, если кубинка выбрала «El Corazón»?

Бледный Фебюс изящным жестом руки в кружевном рукаве отмахнулся от моих комплиментов:

– Эти драгоценности ничто для меня. Просто цветные камешки, часто слишком яркие для моих глаз.

– И какой из них вы предложили Кармен, если я смею проявить любопытство: изумруд? Сапфир? Э-э-э… алмаз?

– Рубин. Не волнуйтесь. В моих сундуках достаточно украшений, чтобы удовлетворить любое женское желание. Впечатлите меня завтра подвигом, и сможете сами выбрать себе драгоценность в знак моей признательности.

С этими словами Бледный Фебюс, прощаясь, склонил голову:

– Мадемуазель!

Я стояла возле двери своей каюты, не в силах унять бешеные удары сердца.

14

Сирены

– Мне известно, где Бледный Фебюс прячет свои сокровища, – сообщила я Клеанту.

Чтобы организовать встречу с камердинером, я притворилась, будто мне нужна сельтерская вода, которой не водилось в камбузах «Ураноса». За закрытыми дверями моей спальни я поспешно рассказала ему о том, что узнала вчера во время прогулки с капитаном.

– «El Corazón» хранится за бронированной дверью на тринадцатой внутренней палубе. Если одержу победу в