Наваро задумчиво посматривал вглубь Улья, все так же стоя у двери, откуда Октавия дала им приказ, уведомив лишь о том, что ныне по этим коридорам блуждают противники. За себя ему не было страшно от слова «совсем», практически плевать на фоне угрозы для Мойры, мысль о которой по-настоящему заставляла его нервничать. Такое происходит с ним впервые: ранее Мойра не попадала в подобные нынешней ситуации, всегда держалась в безопасности, и это было тем, что ему нравилось в ее работе, – удаленностью. Она ведь врач, большую часть времени никогда не покидала медицинский центр – а тут буквально на передовой, один на один с немыслимыми существами, да еще и может заразиться сама, если не использует фильтры или получит ранение. Наваро уже ощущает поступь чувства вины перед ней за отлет с Улья, отчего приходится позволить преобладать злости, способной глушить немыслимый страх того, что она, возможно, прямо сейчас где-то там, за этими стенами умирает, пока он стоит тут.

Света захотела вновь ударить по двери, но Наваро перехватил ее руку в воздухе.

– Что ты делаешь?

– То, чего ты не делаешь. Пытаюсь узнать у этой суки, как так произошло и почему она еще не вызвала помощь, чтобы всех спасти!

– Она и не вызовет. Мы и есть те, кто должен их спасти!

Света отвела Наваро чуть подальше от шлюза, за которым могла подслушивать Октавия.

– Я ведь не просто так не сказала ей о Тобине, – спокойнее продолжила Света, видя его взвинченность. – Мы не знаем, можно ли верить ей, потому что не знаем, здорова ли она. Честно, я более чем могу допустить факт ее причастности ко всему этому!

Наваро помолчал.

– Об этом я буду думать потом. Если тебе плевать на людей, то это очень плохо, и тогда у меня на одну проблему больше. Но я хочу верить, что жизнь человека для тебя еще что-то да значит.

Света была удивлена услышанным, но не сильно меньше тому, что и вправду сотрудники Улья волновали ее сейчас куда меньше, чем должны были. В итоге она лишь кивнула, согласившись с надобностью сделать дело. И пока Наваро медленно шагал вперед, держа под прицелом всю видимую область, она не могла отделаться от мысли, что самое главное – это спасти Тобина, а вот остальные – приемлемые жертвы.

Наваро связался с Ханной:

– Ситуация такая, на Улье находится противник, все изолировано, мы со Светой идем за ним. Ты пока ничего не предпринимай, оставайся на месте и жди, как будет безопасно, мы дадим знать.

– Принято.

Ханна ответила кратко и сдержанно, не желая вдаваться в подробности до тех пор, пока они сами не захотят поделиться ими. Но тот факт, что, судя по всему, подобное, убившее Алдена, вновь присутствует, да еще и прямо перед носом, не давал ей покоя. Хотелось что-то предпринять, помочь хоть чем-то, но оставалось лишь ждать, думая о том, а не зря ли она уговорила Кросса помочь Свете и Наваро.

Центральный коридор был безжизненный, не было ни одного признака рабочего освещения или сенсорных панелей, с аварийными маркерами на стенах и полу. Сам Улей был маленьким, прятаться здесь возможно лишь в блоках, но вход туда заблокирован, а значит, много времени их охота занять не должна. Но только, к сожалению, они не знают, с чем имеют дело, а значит, ожидать стоит даже того, что существо смогло прогрызть в буквальном и переносном смысле себе проход в любом направлении.

Слева находился медицинский блок, дальше лаборатория, на стенах нет никаких следов влияния чего-то близкого к врагу. Справа же были оружейная и связь, там все было также нетронуто, словно их просто закрыли и обесточили. Тишина начинала, с одной стороны, раздражать, с другой – позволяла жить надежде на шум приближающегося противника, либо же им повезет и станет ясно, кто остался жив и где он. Но еще напрягало совсем неожиданное понимание – бежать некуда, как и прятаться, они на ладони, думала, гневаясь, Света, ощущая себя запертой в гробу, где теснота давит хуже страха перед любой тварью. Пусть это всего лишь длинный коридор, но приходилось осматривать каждый сантиметр со всех сторон. Порой Света переключалась на тепловизор, прекрасно зная: опасность может представлять не только существо с лапами и зубами, но и то, чем эта Жизнь может обернуться, например некоей органикой, которая в целях защиты может нанести вреда не меньше, чем монстры. Пока все было чисто, даже слишком – на мгновение Наваро подумал, что, возможно, тут и нет никого и Света была права насчет недоверия в адрес Октавии, а то уж все слишком странным выглядит. Периодически Света проверяла спину, разворачиваясь, но не прекращая движения, дабы убедиться, что там за ними уже не крадется что-то или некто. В голове даже пробивалась некая схожесть с тем, как она двигалась по бесконечным и опасным во всех смыслах слова коридорам Вектора, когда ее еще вначале прикрывал Альберт, которому она была более чем рада, ведь то был опытный и проверенный специалист… Кажется, словно это было давным-давно, ловит она себя на мысли, лишний раз поглядывая на Наваро небезосновательно, потому что Альберт был не единственным, кто предал ее на Векторе.

Они подошли к перекрестку, впереди за ним не было ничего подозрительного. Синхронно заглянули за углы: Света налево, Наваро направо, у него все было чисто, коридор упирался в стену, а боковые двери, ведущие в блоки, были закрыты. А вот ей представился до боли знакомый вид биологических элементов. Подошли к дверям шлюза в лабораторию, откуда вырвалось неизвестное существо, оставившее на полу и стене напротив следы крови, какие-то выделения, а главное – свою лапу. Света выключила прибор ночного видения и, включив фонарик на оружии, внимательно все осмотрела, пока Наваро прикрывал. Судя по всему, размышляла Света, когда оно решило выбраться, то попросту оказалось не таким быстрым, отчего лапу прижало сдвигающимися створками, ну и пришлось оставить конечность, чтобы продлить только что начавшуюся жизнь. Хотя оно явно пыталось вырваться всеми силами, принимая любые попытки раздвинуть створки или повредить их, возможно, даже впервые ощущая боль и то, как легко потерять ту свободу, к которой тянется жизнь. Но только все было бесполезно: технология победила органику. И вот тогда-то монстр и познал ценность своей жизни. Ну а после испачкал все вокруг, пытаясь встать, опираясь на стену когтями и даже телом. Так и он и двинулся дальше, идя то вдоль правой стены, то левой, оставляя следы на поверхностях во время перехода.