— Лепротто, иди за стол! — а это она крикнула уже вглубь дома.

Через секунду, из коридора заглянуло чумазое личико. Длинные светлые волосы резко контрастировали с несколькими разводами грязи на лбу и щеках. На гостя уставились два огромных глаза, полных недоверия.

— Ты где так перепачкалась?!

— Я кору в лесу обдирала. — ответил тонкий, как у мышонка, голосок.

— Зубами, что ли? А ну-ка марш умываться!

Макс задумался. Дочь? Да нет, ей лет десять, а старшей девушке — не больше двадцати. Да та же Венга рядом с ней выглядела бы тёткой.

— Сестра?

— Ага. — девушка поставила на стол две кружки и развернула принесённый сверток. — Меня зовут Алессия. А тебя?

— Макс. — вместе с представлением, парень снял шлем и поставил его на стол.

Глаза девушки как-то неуверенно забегали от лица гостя к еде, он неправильно это понял и кивнул:

— Кушай. Это всё Вам. — а сам аж мысленный подзатыльник себе отвесил. «Всё» — это АЖ целых два бутерброда.

Алессия растерянно улыбнулась:

— Да не, я не то… Ты… Молодой. — констатировала она очевидное обстоятельство ещё более севшим голосом.

Он не нашёл, что ответить. Лишь пожал плечами, мол, да, и сразу перешёл к делу:

— Так что у вас тут случилось?

Девушка начала рассказ с ранней осени. Крестьяне только-только собрали богатый урожай и готовились к торговле с соседней твердыней, во время грядущей пристани. Увы, случиться этому было не суждено. Сперва понеслась уже знакомая история с пропавшим продовольствием. Напавшую хворь никто не опознал, но готовить пострадавшее продовольствие не отважились. Люди старосты вырыли в лесу яму и стали таскать туда злаки, овощи и фрукты.

Потом начали массово дохнуть коровы, свиньи и птица. Тут уже без крови не обошлось. Многие старики были готовы костьми лечь за родимую Милку, Бурёнку и Терэзку. Но эпидемии на архипелаге безжалостны. Собственно, как и карантинные меры.

Домашней скотины в селе было не много, но и ту всю вывели и забили в лесу. Там же прикопали. Для этих целей люди старосты облачались в кожаные плащи с головы до пят и надевали носатые маски со стекляшками на месте глаз.

Увы! Меры предосторожности не помогли. Вскоре, чуму обнаружили у людей.

Роптать на сельского голову перестали даже ярые противники. Стало не до разборок. Благо, у поселения был свой лекарь. Невесть какой, конечно, но всё-таки! Принял правильное решение — собрал всех хворых в одном месте и объявил им изоляцию.

Зоной карантина стал храм. Страдальцам приходилось ухаживать за самими собой, да ещё помогали священник и несколько добровольцев в кожаной сбруе. Что примечательно, святой отец защитой не пользовался, но и не заболевал. Отпорный к заразе оказался!

Поначалу, вроде, распространение болезни удалось остановить. Новых случаев не было, к церкви народ и близко не подходил, так что думали обойтись малыми потерями. Но новые очаги вспыхнули как раз в семьях волонтёров. Тут-то и понеслось!

Кто и зачем учинил бунт — неизвестно, Алессия ночью спала. Но на следующее утро от ратуши с храмом остались только дымящие руины. Больные, староста, жрец Света… Всех погубили!

К этому месту рассказа, в комнату вернулась младшая сестра девушки. Она не только умылась, но и принарядилась. Что правда, Макс это заметил не сразу. В глаза бросилась необычная внешность девчушки: смуглая кожа в сочетании с русыми, почти белыми, волосами. Дополняли диковинные цвета — два огромных голубых глаза.

Это сколько же в ней разных кровей намешано, что такая красота получилась?!

— Триэлла. — пролепетала малышка и склонилась в неумелом реверансе.

Макс расплылся в улыбке и глубоко кивнул, стараясь всем видом изобразить почтение юной даме. Только теперь он заметил юбку, щедро расшитую цветами, такой же жилет и пышную белоснежную сорочку под ним.

Алессия рассмеялась:

— Ох-ох-ох! Ты смотри! Невеста! Старый он для тебя!

Кажется, девочка это понимала и ни капли не расстроилась. Наоборот, она важно осмотрела богатого сеньора (А то! Кольчуга, латы, ружжо, меч!) и протянула чуть ли не с претензией:

— А для тебя?!

При этом, несмотря на возраст, у неё получилось очень даже по-женски стрельнуть глазками.

— А для меня маленький. Садись, давай. — девушка непонятно откуда достала нож и отрезала четверть от одного из бутербродов. Младшая сестра оказалась неглупой — тут же схватила большую часть.

— Маленький?! — чуть не захлебнулся Макс. Ответом ему послужил красноречивый взгляд. — Подумаешь! За то зарабатываю хорошо!

Так-то, по меркам Архипелага, он и в самом деле имел неплохие деньги, даже с учётом редкости работы. Одна только зима в Стиллролле чего стоила? Но Алессии это знать было неоткуда.

— Целых два бутерброда? — усмехнулась она и обратила внимание на хитрую сестру, — Куда ты схватила?! На ужин и на завтрак оставь!

Макс тоже улыбнулся. Его Кристина была такой же пройдохой. Глаз да глаз за ней, если что-то вкусное на столе лежало. Бывало налопается мочёных яблок, а потом страдает с животом.

Парень молча достал из поясной сумки свой паёк и положил на стол.

— Макс. — Алессия запнулась и потупила глаза, на них навернулись слёзы. — Ты хочешь… Ну…

— Всё в порядке. Потом ещё принесу. Ты не закончила, куда все люди делись?

Девушка не хотела показывать сестре своих эмоций, поэтому пришлось подождать, пока она успокоила внутренний порыв.

— Ушли на следующей же пристани со внутренней орбитой. Там остров побольше, да и городок приличный — каменный. А мы с дедушкой и бабушкой тут остались. Дураки старые! Упёрлись, как бараны! Говорят, родная твердь! Предки тут издревле жили! Если не мы возрождать село будем, то больше некому! И оба зимой умерли.

— Ясно. — Макс вздохнул. — Ладно, Алесь, я дров вам наколю, да пойду к своим. Ещё зайду потом.

— Спасибо тебе. — девушка не обратила внимания, что он истолковал её имя на свой родной манер.

* * *

Оказавшись во дворе, Макс ещё раз вздохнул. На этот раз — с облегчением. Настроение голодной девушки передавалось не хуже той заразы. Сам он вырос на острове с богатыми землями и не знал недостатка в пище. А страшные рассказы взрослых воспринимал… Собственно, как страшные рассказы и воспринимал, но не более.

Следующие пол часа он разделывал чурбаки и брёвна из сарая. Благодаря тренировкам с оружием и физическим занятиям, рука совсем не уставала махать топором. Да и удар