Ведьмак крикнул горничной, чтобы та сменила постельное бельё, небрежно бросил ей монетку и вылетел на улицу. Он остановился перед цветочной лавкой и на мгновение задумался, но затем решил, что это уж слишком. Нахальная девка, как смела она забираться в его сны и так развязно вести себя в них? Выставила напоказ свои груди, а он теперь толком и не помнит, как именно они выглядели.

Мужчина всё ещё стоял напротив корзин с цветами: пышные розы и лилии, скромные фиалки и маргаритки — он смотрел мимо, не замечая их. Он вспоминал её стройное тело под своими ладонями, такое холодное и горячее одновременно… Но из сладостных размышлений его вывело смущённое хихиканье цветочницы.

Летодор фыркнул. Ещё одна! Чего она там не видела у мужчин? Все эти девки одинаковы — только играются, заманивают, а потом отворачиваются, даже целоваться не желают! Прежде всего он должен найти эту ведьму, колдунью, русалку. Он должен выяснить, кто такая Джиа на самом деле. И кто был этот смазливый полуголый паренёк в саду? Возможно, что и тому бедолаге угрожает опасность.

Над городом пронёсся ровный мелодичный звон: колокола оповещали о конце рабочего дня. По улицам неспешно растекались толпы горожан.

Жаркий городской полдень Джиа провела, бродя по улочкам города, изучая его архитектуру и внимательно вглядываясь в тени. К своему стыду, она так и не смогла рассмотреть среди теней того, что искала. Город притупил остроту её чутья.

Смирившись с неудачей, наёмница вернулась в гостиницу и пообедала. Затем она поднялась к себе в комнату. Скинув пыльную одежду, девушка устроилась на перинах и взялась за книгу.

Она читала о чужой любви, запечатлённой в стихах, слушала мелодию, заключённую в коротких строках, и наблюдала за своими чувствами. Каждое слово отдавалось в её душе то горькой тоской, то эхом вожделения. Она видела дворцы, сады и фонтаны. Далёкие горы и моря, бескрайние пустыни и хвойные леса проплывали у неё перед глазами, словно сказочные миражи.

Сама того не заметив, Джиа задремала.

«Во сне ночном и в солнце дня

Ищу далёкий силуэт его, —

Но всё мираж пустой,

И кажется, погибну от тоски.

Кричу — лишь ветер вторит.

Мою любовь пусть море поглотит…»

— Айша̀ра Ра̀мле (9811 год от первой Бури).

Из сна её вывел далёкий звон колоколов, возвещавший об окончании рабочего дня. Джиа позволила себе ещё немного понежиться в кровати, но вскоре ей это наскучило. Накинув лёгкую нижнюю рубаху, она распахнула створки окна и выглянула на улицу. Жара спала, и в воздухе разносились приятные ароматы горячей еды. Особенно выделялся среди них отчётливый запах солода, хмеля и чабреца со знакомым привкусом.

Джиа принюхалась внимательнее, взглянула вниз и увидела Летодора. Мужчина был аккуратно причёсан, надушен, одет в белую рубаху и, судя по нахмуренным бровям да поджатым губам, ну очень зол. А ещё ведьмак на удивление был чисто-пречисто выбрит, отчего на его квадратном подбородке теперь можно было разглядеть очаровательную ямочку.

Опираясь о фонарный столб и сложив на груди руки, он внимательно наблюдал за её окном. Девушка хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

— Никак чудище выслеживаешь? — ехидно поинтересовалась она.

— Да уж не иначе, — коротко сообщил он, даже не улыбнувшись. — Наряжайся давай, я жду.

Джиа всерьёз задумалась. Бежать через задний ход — непрофессионально. Придётся ей встретить врага лицом к лицу, иначе взбешённый Летодор — как-никак ведьмак, а не какой-то там деревенский паренёк — и вовсе не даст ей спокойно обследовать город, изучить библиотеку и, главное, довести до конца то задание, ради которого ей пришлось так надолго задержаться в Самторисе.

Должно быть, Джиа только-только проснулась. Когда она появилась в проёме окна, на щеках её алел сонный румянец, волосы были восхитительно взъерошены, а тело прикрывала лишь полупрозрачная рубашка. Бесстыдная девчонка. Он ощутил новый прилив желания и оттого ответил ей чуть более резко, чем собирался. Но это вызвало у неё лишь смех, и он поспешил отвернуться.

Когда же Летодор снова взглянул на окно, девушка уже плотно запахнула шторы. И, погружённый в мрачные раздумья, ведьмак остался стоять там, где стоял. Что же он будет делать, если русалка Джиа решит воспользоваться задним ходом и снова сбежит? Мысли в его голову приходили самые нехорошие. Мужчина был почти уверен в том, что так оно и произойдёт, но вдруг увидел, как девушка спускается по ступеням крыльца, и уже, как ни старался, не смог сдержать улыбки.

Джиа и правда нарядилась. Волосы она подобрала в высокую причёску, от которой веял лёгкий аромат жасмина и лимона. Наёмница надела узкое платье, открывавшее её нежные плечи и руки. Цвет платья был либо серым, либо зелёным, но уж точно не розовым. Летодор усмехнулся про себя: нет, при всей её невинности Джиа невозможно было представить в розовом платье. Скорее уж мир перевернётся с ног на голову.

— Добрый вечер, Летодор Змей, — тихо и несколько официально произнесла она, смущённо улыбнувшись.

— Здравствуй, — ведьмак решил сохранять сдержанность.

Джиа не должна была подумать, что может вот так просто и безнаказанно убегать от него.

Они помолчали.

— М-м, ты голодна? — Летодор вдруг сообразил, что сам он достойно не ел аж со вчерашнего вечера.

— О, да, — рассмеялась Джиа и, отвернувшись в сторону, добавила шёпотом: — почти всегда…

— Ну, тогда пойдём, поедим где-нибудь, — мужчина немало обрадовался тому, что у них нашёлся-таки общий интерес. — Угощаю.

— Пойдём, — согласилась Джиа. — Удачный заказ?

— Да.

— Кто на этот раз?

— Хм, — Летодор задумался, как лучше объяснить, но не придумал. — Знаешь, кто такие шаркани?

— Ты погубил экземпляр чрезвычайно редкого представителя вымирающих птицезмей? — Джиа, остановилась, гневно сверкая глазами. — Ушам своим не верю…

Летодору пришлось пуститься в долгие и унизительные объяснения, словно бы кто-то заставлял его оправдываться. Он рассказал, что экземпляр был переродившимся и загубленным, что в нём с трудом можно было узнать того самого легендарного шаркани. В конце концов, и сама Джиа согласилась с тем, что со стороны ведьмака это был скорее акт милосердия, нежели убийство. А вот его мысли насчёт чародея, избавившегося от шаркани-помощника, погрузили девушку в молчаливое раздумье.

— Этот город такой чистенький и благочестивый, — тихо проговорила она. — А внутри он словно прогнил, и эта вонь лезет наружу изо всех щелей. Ненавижу города…

С этим утверждением Летодор не мог не согласиться. Он уже полюбовался на Самторис со всех его сторон, а ведь ещё предстояло выполнить немало заказов. Ведьмака ждали восточные трущобы, где якобы