– Ну я все-таки бухгалтерские курсы закончила, хотя по специальности и не работала, но все же.

– Дистанционно-заочные, – бухгалтерша снова усмехнулась, как оскалилась. – Покажу, конечно, мне скрывать нечего. Садись, я программу открою.

– Нет, я сейчас ничего смотреть не буду, – твердо заявила Калина.

Мила вдруг с некоторым удивлением подумала, что за обманчивой внешностью молодой женщины кроется стальной, несгибаемый характер. Такая, чего доброго, действительно убьет не задумываясь, если это потребуется.

– Ты сбросишь мне программу на флешку, и я посмотрю ее дома. Думаю, что за сегодняшний вечер справлюсь. А когда у меня возникнут вопросы, а они, я уверена, непременно возникнут, то я вернусь и задам их тебе. Договорились?

В голосе Калины звучал металл, Мила даже восхитилась, сама она не умела так разговаривать.

– Да ладно, – Мещерякова пожала плечами. – Было бы из-за чего так кипятиться. Или ты мне простить не можешь, что я у тебя мужа чуть не увела? Так дело прошлое. Мертвого-то чего делить.

– Ты? У меня? Мужа? – Калина вдруг расхохоталась, причем искренне и весело. – Свет, ну ты из меня-то дуру не делай. Я не знаю, зачем тебе потребовалось соврать, что у вас с Серегой был роман, но меня в этом убедить тебе точно не удастся.

Мещерякова вдруг сильно покраснела. Неровные пятна сползали со щек на подбородок и шею, прячась в ворот леопардовой водолазки.

– Я не вру, – закричала она фальцетом. – Это тебе до мужа никогда дела не было. Придумала себе детскую сказочку, что тебя насильно за нелюбимого замуж выдали, и баюкала себя ею на протяжении стольких лет. А Сергей – настоящий мужчина был. Такой, что счастье для любой женщины составит. И заслуживал он, чтобы его любили. До смерти любили, так, чтобы себя не помнить. А ты никогда так не умела. Лягушка хладнокровная.

– Я не умела, а ты, значит, умела? – уточнила Калина. – Свет, ну зачем тебе весь этот спектакль?

Мила с последним определением была не согласна. Она каким-то внутренним зрением видела, что Мещерякова сейчас говорит правду, и это действительно причиняет ей боль. Только смотреть на эту правду нужно было под каким-то другим углом, а каким – Мила не понимала.

– А я умела, – Мещерякова вдруг успокоилась. – И любить, и быть верным другом. Тебе не понять. Так что прости за то, что я спала с твоим мужем. Тем более что у меня есть одно смягчающее обстоятельство – тебе на это было плевать, а если бы он от тебя ушел, ты бы только обрадовалась.

– Да, но он не ушел, – согласилась Калина. – Кстати, почему?

– Да потому, что ты ведьма. Как присушила мужика десять лет назад, так и не смог он от этого наваждения избавиться. И это при том, что ты даже родить ему не смогла.

Калина и Мила как по команде посмотрели на обтянутый юбкой живот бухгалтерши, совершенно, впрочем, плоский. Она проследила за их взглядом, засмеялась, как оскалилась, нехорошо, по-волчьи.

– Нет, я не беременна, если тебя это интересует. Вот твоя флешка с программой. Удачи при разборе. А объяснять я тебе ничего не стану, уж извини. Вступишь в права наследства – делай с фирмой, что хочешь. А пока я буду продолжать работать, как работала. Деньги тебе на карточку буду переводить, как это и раньше делала, первого числа каждого месяца. Расходы на похороны фирма возьмет на себя.

– Света, а ты не много на себя берешь? Ты с чего решила, что осталась тут за директора? – спросила Калина.

Игорь стоял молча, но выражение его лица Миле не нравилось.

– А с того, что у меня право подписи есть, – ответила Мещерякова. – Захочешь меня уволить – ради бога, я и сама уйду. Вот только добрая половина дела на мне держалась. Это и Сережа всегда признавал.

– Фу, у меня такое чувство, будто я червей наелась, – призналась Калина, когда они снова вышли на улицу. – Если честно, я ничего не понимаю, а ты?

– И я не понимаю, – со вздохом признала Мила. – Вот только что-то здесь не так. Хотя я уже несколько дней только и делаю что повторяю эту фразу.

Всю обратную дорогу Игорь молчал. Не балагурил, как обычно, а вцепившись в руль, смотрел в лобовое стекло. Мила его понимала. Разыгравшаяся в офисе сцена была не просто некрасивой, а отвратительной. Наверное, неприятно, когда ты осознаешь, что человек, устраивающий такую сцену, – твоя сестра. Пусть даже и двоюродная. Впрочем, обсуждать с Игорем Светлану Мила не собиралась.

Через час после того, как она оказалась дома и с тоской думала о том, что единственное оставшееся на сегодня занятие – это ленивый просмотр какого-нибудь очередного сериала, позвонил Савелий и предложил прокатиться в Кузнечную слободу, в дом Васина.

– Мне там надо работу принять и новых задач нарезать, – объяснил он, – а потом Олег Иванович приглашает к нему в гости. Не в этот дом, разумеется, в старый, но обещал запечь ягненка. Ты как? Любишь баранину?

– Люблю, – призналась Мила. – И приглашение принимаю с удовольствием. Как раз не знала, чем занять вечер. Только что с моим сопровождающим делать? В кино он меня вчера отпустил, конечно, а вот в гости…

– Если хочет, пусть следом едет, – засмеялся Савелий. – Да и Васин все прекрасно понимает. Не выставит человека. Еще и накормит. Ты же наверняка знаешь, что у него с Соболевым негласное состязание, кто из них круче, так что произвести впечатление на соболевского охранника он завсегда и со всей душой.

Мила засмеялась, извечный спор двух малодвинских олигархов был притчей во языцех у всего города.

– А Кактус? – вдруг спохватилась она. – Мы во сколько вернемся? Его же выгулять надо будет вечером. Конечно, часов до восьми можно задержаться, но в целом нехорошо заставлять собаку терпеть.

– А Кактуса возьмем с собой, – решительно заявил Савелий. – Уж твою собаку Васин выдержит, так же как и твоего охранника.

Он заехал спустя полчаса, и вскоре Мила снова с восхищением смотрела на похожий на корабль дом. Сегодня он производил такое же сильное впечатление, что и при первом знакомстве, и, осматривая комнаты наверху, успевшие измениться за ту неделю, что Мила тут не была, она снова и снова думала о том, насколько же Савелий Гранатов – талантливый архитектор.

Казалось, этот человек продумывал все до последней мелочи, отчего отремонтированные спальни выглядели уютными и комфортными, несмотря на то что в них еще никто не жил. Все было подобрано с редким вкусом и расставлено так эргономично, что хозяевам и гостям не нужно было делать ни одного лишнего движения, чтобы, скажем, подключить телефон к розетке или убрать одежду в шкаф.

Несмотря