современную версию «Женственности навсегда». (В конце концов, мужчины проходят через аналогичные возрастные ухудшения фертильности и здоровья в целом, но мы же не говорим, что они находятся в «эректопаузе».) Прежде чем экспериментировать с реальными женщинами, по мнению Гюнтер, нам нужно изучить предубеждения, которые могут скрываться за научными изысканиями.

Да, петля обратной связи между мозгом и яичниками с наступлением менопаузы практически прекращается[450], [451]. Но почему мы думаем, что ее следует восстановить? «Яичник 54-летней женщины не должен вырабатывать эстроген[452], – говорит она. – Поэтому, думаю, будет весьма смело утверждать, что наши яичники должны функционировать до 80 лет». Некоторые последствия менопаузы действительно могут быть вызваны этими изменениями в мозге. Но, учитывая, что мы еще не до конца их понимаем, мы не можем знать, будет ли полезно их восстановление.

Сама по себе менопауза, по словам Гюнтер, не проблема. Проблема – нежелательные последствия, которые могут возникнуть у каждой женщины. Вот почему первый вопрос, который она задает своим пациентам, приближающимся к менопаузе, звучит так: что именно вас беспокоит? У одних это могут быть приливы и туман в голове; у других – наследственные сердечно-сосудистые заболевания, остеопороз или деменция. Что бы это ни было, ей нужно точно определить проблемы, прежде чем она сможет их решить. Точно так же ученые, занимающиеся экспериментальным лечением, должны точно знать, для какого заболевания предназначены искусственные яичники: «И если вы скажете мне, что проблема в менопаузе, то я скажу вам, что вы женоненавистник».

Когда у Гюнтер (которой 55 лет) наступила менопауза, она выбрала терапию эстрогенами. «Почему женщина вроде меня хочет пройти эту терапию с неизвестными отдаленными последствиями, чтобы продлить функционирование яичников? – спросила она. – У меня есть лекарство, о котором имеются данные за пятьдесят лет». У нас гораздо меньше данных о последствиях наличия работающих яичников у женщин 65–70 лет. Во-первых, мы не знаем последствий перезапуска цикла роста и отторжения слизистой оболочки матки у пожилых женщин[453]. Во-вторых, необходимы дополнительные исследования, чтобы убедиться, что имплантация ткани, вырабатывающей гормоны, не вызывает рак репродуктивной системы так же, как воздействие высоких доз эстрогена связано с раком молочной железы.

Несмотря на эти опасения, некоторые врачи уже продвигаются вперед в борьбе с менопаузой. В 1990-х доктор Шерман Зильбер, директор Центра бесплодия в Сент-Луисе, разработал стратегию для больных раком, которые позже могут захотеть забеременеть: он замораживает крошечные полоски их яичников перед химиотерапией, а затем прикрепляет их обратно, одну за другой. (Обычно он крепит ткань непосредственно к яичнику, чтобы яйцеклетка могла попасть в фаллопиевы трубы, – эта техника помогла родиться восьмидесяти с лишним младенцам.) С тех пор он стал делать то же и с женщинами, которые хотят отсрочить роды по причинам, связанным с карьерой, или отодвинуть менопаузу[454]. «Мы можем победить биологические часы яичника, – утверждает Зильбер. – Мы вынуждены делать это для больных раком, но теперь есть возможность сделать это для любой женщины»[455].

Один врач и специалист по ЭКО в Великобритании тоже начал замораживать полоски яичников молодых женщин с обещанием повторно пересадить их в будущем с целью предотвратить менопаузу. По состоянию на 2020 год как минимум одиннадцать женщин заплатили более 8000 долларов каждая, чтобы запустить процесс[456].

Доктор Эвелин Телфер, исследователь яичников из Шотландии, считает такое вмешательство преждевременным. «Действительно ли это правильно? Достаточно ли мы знаем об этом? Я бы сказала, что нет, – говорит она. – В конце концов, – добавляет она, – вы же пережили период полового созревания, это тоже порой непросто. Но мы же никогда не будем выступать за прекращение пубертата»[457]. Однако Телфер считает, что есть огромные возможности для совершенствования метода лечения менопаузы и что первый шаг – наилучшее понимание биологии яичников.

Яичники – не просто корзины с фолликулами. Существует более дюжины других типов клеток, склеивающих их вместе, и все они могут влиять на их рост и старение. «И это большой черный ящик, на который на самом деле никто до сих пор не смотрел, – говорит она. – Думаю, наше понимание пока весьма примитивно».

* * *

В 2004 году, когда вышла статья Тилли о стволовых клетках яичников, Вудс училась в аспирантуре и исследовала куриный яичник. Она помнит, как не удивилась, узнав, что яичники обладают регенеративными способностями. «Это казалось очень логичным, – говорит она. – В моем мире это вполне правдоподобно». Это потому, что те, кто изучает цыплят, давно знают об особой способности этого животного: если вырезать его яичник, может вырасти новый, с яйцами и всем остальным. (Иногда даже вырастает новое яичко.) Но никто не думал о значении этого свойства для людей. «Теперь я виню себя, ведь это было у меня прямо перед глазами», – говорит Вудс.

Стало ясно, что яичник обладает некой динамикой. «Только посмотрите на менструальный цикл, – говорит Тилли, обладатель тринадцати патентов, связанных с технологиями сохранения фертильности и биоинженерии тканей яичников (пять из них – совместно с Вудс). – Но ключевое слово – регенеративный. Обладает ли он внутренней регенеративной способностью? И ответ на это – стопроцентное и однозначное “да”». Иными словами, стволовые клетки были намеком на то, что вы должны быть в состоянии использовать эту регенеративную силу для восстановления яичников. На момент публикации этой книги Тилли и Вудс решили нацелиться на второй вид стволовых клеток яичников – тот, что способен порождать новые гранулезные клетки, а не яйцеклетки. С их помощью они вскоре смогут выращивать гранулезные и яйцеклетки in vitro и объединять их для создания прототипа искусственного яичника.

В январе 2021 года в лаборатории Северо-восточного университета, где Вудс работает вместе с Тилли (Лаборатории исследований старения и бесплодия, неофициально известной как ЛОГА), она кладет на предметный столик под микроскопом тонкий срез мышиного яичника. На экране компьютера виден ландшафт из светло-серых русел, похожий на дно высохших озер на поверхности Луны. Это стволовые клетки яичников. Каждая из них порождает то, что выглядит как полупрозрачный мяч для гольфа: новую яйцеклетку, попавшую в западню во времени и навеки пойманную в акте рождения[458]. Для Вудс это доказательство того, что яичник – орган, способный к динамичной регенерации. «Это клетки, которых не существует, – говорит она. – Но вот они, перед нами»[459].

Она ставит под микроскоп другую чашку Петри и указывает на темное пятно посередине с нечеткой окантовкой, похожее на таблетку шипучего аспирина, которая растворяется в воде. Это сфероид, группа клеток, работающих вместе, которую ее лаборатория создала в пробирке. Когда она выключает подсветку, в темном сфероиде внезапно начинают светиться четыре ярко-зеленых пятна: стволовые клетки яичников, окрашенные флуоресцентным зеленым цветом с помощью того же маркера медузы, который Тилли использовал раньше. Каждая из них порождает яйцеклетки и формирует