– Учитывая это, Ваша честь, и тот факт, что пожилой отец мистера Бишопа также проживает в Лос-Анджелесе, мы просим вас отклонить ходатайство мисс Оуэн и позволить мистеру Бишопу продолжить встречи с его дочерью, как это было ранее установлено этим судом, поскольку на сегодняшний день нет никаких обстоятельств, которые могли бы лишить его отцовских прав. Спасибо.

Я ошеломленно уставился на Алекс, которая села, выпрямив спину и сложив руки на груди, представляя собой идеальную картину профессионализма.

– Как?..

– Тсс, – прошептала она. – А то пропустишь, как рушится самолюбие Джеффриса. А… вот оно!

Судья Уокер взглянул на Джеффриса так, словно тот был букашкой у него под каблуком.

– У вас есть что ответить на это?

– Ваша честь… я…

– Это шутка, Ваша честь, – Джорджия вскочила на ноги. – Один доллар, чтобы нанять ее? Один доллар за аренду пляжного домика? – она усмехнулась и ткнула пальцем в Алекс. – Эта женщина не является адвокатом Кори. Она была одной из заложниц в банке. А дом, в котором он предположительно будет жить? Это ее дом.

Я повернул голову и взглянул на Алекс.

– Это правда? Дом твой? Я думал, ты живешь со своим женихом.

Джеффрис начал успокаивать свою клиентку, но остановился, когда судья бросил сердитый взгляд на Алекс.

– Ну?

Алекс и глазом не моргнула.

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу, Ваша честь, – сказала она.

– Уверен, что это уже мне решать, – судья прищурился. – Это правда, мисс Гарденер?

Я видел, как на мгновение ее руки сжались в кулаки, а затем она спокойно поднялась на ноги.

– Да, Ваша честь. Это правда. Я была заложницей в том банке вместе с мистером Бишопом. И правда в том, что я бы не стояла здесь сегодня, если бы не он. К моей голове был приставлен пистолет, и я была в секунде от верной смерти, когда его сообразительность и удивительная храбрость спасли мне жизнь. Дом на Калифорния-авеню мой, это тоже правда. Но это только недвижимость под аренду, так как сейчас я живу со своим женихом в другом месте. Мне решать, какую арендную плату, по моему мнению, уместно взимать с любых потенциальных арендаторов. Учитывая самоотверженный поступок мистера Бишопа, я думаю, что взимать с него даже один цент чрезмерно. Когда я узнала, что он на грани потери своей дочери, я поняла, что самое меньшее, что я могу, – это сделать все, что в моих силах, чтобы этого не произошло, вплоть до того, чтобы открыть ему свои двери. Здесь нет ничего, что выходило бы за рамки закона, Ваша честь, просто все произошло слишком быстро. И учитывая очевидное стремление мисс Оуэн выбить почву из-под ног отца ее ребенка, скорость и неортодоксальность были необходимы.

Алекс снова села, а я смотрел прямо перед собой, потрясенный бурей эмоций, одной из которых было сочувствие по отношению к Джорджии. Невзирая ни на что, она просто пыталась сделать как лучше. Однако это сочувствие быстро пропало при ее следующих словах.

– Он на обезболивающих! – выпалила Джорджия.

Алекс наклонилась ко мне.

– О чем она говорит?

– Понятия не имею.

Алекс поднялась на ноги.

– Мне жаль, но если мисс Оуэн намекает на то, что мой клиент наркоман, мы с удовольствием сдадим анализы крови, чтобы доказать обратное.

– В этом нет необходимости, – презрительно произнес судья Уокер. – Я полагаю, мисс Гарденер, у вас есть необходимые документы, подтверждающие место жительства мистера Бишопа?

– Вот они, Ваша честь, – Алекс подняла договор аренды. – Только из печати.

Приглушенные смешки донеслись от секретарей и пристава, который подошел, чтобы передать документы судье, который тоже не смог сдержать улыбку на кислой физиономии.

– Проверка состоится по адресу, – судья Уокер изучил бумаги, – Калифорния-авеню, 225, через неделю, в понедельник, ровно в восемь утра, – он положил их на стол и наклонился вперед. – В какой сфере права вы практикуетесь, мисс Гарденер? Не семейное.

– Нет, Ваша честь.

– Очень жаль, – сказал он. – Если бы вы каждую неделю сидели передо мной на этой скамье, мне, возможно, было бы не так скучно, – он указал на нее пальцем. – Это комплимент вам, мисс Гарденер, а не карточка «освобождение из тюрьмы» для вашего клиента. Я хочу увидеть доказательства пожертвований, квитанцию о последней оплате и отчет о проверке звездной резиденции через неделю, в понедельник. Если я не получу этой документации, я буду считать, что вы насмехаетесь над судом.

– Да, Ваша честь, – ответила Алекс, и я увидел, что она сдерживает улыбку. – Спасибо, Ваша честь.

Судья Уокер стукнул молотком.

– Рассмотрение дела откладывается до получения всей названной документации. До свидания.

Джорджия выбежала из зала суда, Джеффрис последовал за ней, как побитая собака.

– Итак, – Алекс повернулась ко мне. – Хочешь посмотреть на свое новое жилье?

– Ты не должна была этого делать, – пробормотал я. – Ты не обязана этого делать.

Она улыбнулась и слегка коснулась моего плеча.

– Уже сделала.

Я следовал за маленькой изящной машиной Алекс от здания суда до Санта-Моники. Я сразу отметил близкое расположение пляжа. Я всегда хотел жить поближе к океану. Я вырос в маленьком приморском городке к югу от Лос-Анджелеса и в детстве много занимался серфингом и плаванием. Я хотел, чтобы у Кэлли было такое же детство, но это всегда казалось недосягаемым. В Лос-Анджелесе для простого рабочего, как я, пляж был точно Диснейленд: так близко и в то же время так далеко.

Но теперь…

Я тихо присвистнул сквозь зубы, когда Алекс завернула на Калифорния-авеню. Дом находился не то что неподалеку от пляжа, а в нескольких минутах ходьбы от него. Достаточно близко, чтобы чувствовать запах морского воздуха вместо дорожного смога. «Мини Купер» Алекс остановился на подъездной дорожке одноэтажного дома в ремесленном стиле – такого же, как и многие другие на этой улице, но без пышной зелени или ухоженного сада, как у соседей.

«Она слишком занята, чтобы ухаживать за садом», – подумал я, и в моем сознании возник образ лучшего ландшафтного дизайна. – Прекрати. Ты здесь ненадолго. Максимум несколько недель».

Я много думал по дороге сюда. То, что Алекс делала для меня, было более чем великодушно, и я был тронут тем, что ради меня она пошла на такие крайности. Это было лучшее, что могло удержать Кэлли в Лос-Анджелесе. Но для меня… я не могу представить ничего хуже.

Когда Алекс поцеловала меня на прощание в больнице, это был одновременно один из лучших и худших моментов в моей жизни. Я хотел схватить ее, обнять и удержать