– Постой… Но если там лежит огромный скелет, то зачем мы ищем здесь? Сюда вода приносит лишь жалкие крохи! Надо подняться наверх! И взять столько, сколько нужно, чтобы заплатить долг! Мы можем пойти туда прямо сейчас…

– Забудь об этом, – неожиданно громко рявкнул Шторм. Дохлый беркут заполошно ударил дырявыми крыльями и грязным кулем свалился с парапета. А ильх схватил меня за руку и потянул обратно в купальни.

– Да стой ты! – от возбуждения я сама дернула его за руку. – Шторм, ну послушай! Мы должны пойти туда, слышишь?

– И думать не смей! – Он впихнул меня в бассейн. – Я показал тебе правду, чтобы ты поняла. Но ты ничего не поняла!

– Но…

– Там нет воды! – забыв о запрете на громкие звуки, разъярился ильх. – И добраться туда невозможно. Думаешь, никто не пытался? Пытались. Не вернулся ни один.

– Там есть лестница!

– И мертвые твари.

Я обернулась на скалы. Пещера выглядела темным безжизненным пятном, лестница сверкала на солнце и казалась совершенно безопасной.

– Там никого нет! Наверное, во всем городе только и остались, что дохлый беркут и еще более дохлый волк! Слушай, мы легко с ними справимся!

Прищурившись, Шторм осмотрел пустой город. Серая зелень, малахитовое безмолвие. Ни движения, ни звука. Даже ветер затих.

– Видишь, там никого нет!

– И это странно, лильган.

– Может, у них закончился срок годности? Ну то есть… их время вышло, и твари… самоустранились!

– Не думаю.

– Ты прогнал живого дикого медведя, что тебе какая-то дырявая тварь! Мы должны…

– Довольно, – оборвал Шторм. – Мы туда не пойдем. Мы останемся здесь, на воде. Возможно, найдем эту проклятую кость и вернемся на берег. И это единственный способ выжить.

– Трусливый способ!

Ильх замер, потом медленно повернулся ко мне. О его ледяной взгляд можно было порезаться. Недобрая усмешка коснулась губ ильха.

– Значит, я трус, Мира, – протянул он с насмешкой. И коснулся рукой своей щеки, перечеркнутой черным знаком. – Это случается с такими, как я.

Резко развернувшись, ильх похромал прочь, а я прикусила язык. Демоны, ну почему я снова ляпнула гадость! Ведь не хотела!

Совершенно расстроенная, я поплелась за ильхом. Снова мокнуть желания не было, и это испортило и без того гадкое настроение. Некоторое время я вяло месила ногами грязноватую воду бассейна, поглядывая на спину Шторма. Спина выглядела напряженной и недовольной.

Через полчаса бесцельного блуждания я все-таки заметила в нижнем бассейне вожделенную кость. Но никакой радости от находки не испытала. Белесый осколок оказался крохотным, с ноготок. Насмешка вместо клада.

«Собирать жалкие подачки вместо того, чтобы взять все… Совсем рядом…»

Мысль обожгла своей логичностью. И в то же время показалась какой-то… неправильной. Я обернулась на разлом в стене, за которым виднелась белая лестница. Шторм ходил в соседнем бассейне, не глядя на меня. И это злило. Я ведь просто хочу найти этот проклятый пепел! Сами назначили мне непосильную плату, а теперь не дают отдать этот демонский долг!

Злость тоже казалась неправильной. Я помотала головой, не понимая, что со мной, и почему чувства так странно двоятся.

«…совсем рядом… вход открыт… рядом… жалкие крохи… взять все…все!»

Так и не обернувшись, Шторм ушел наверх. Я обиженно насупилась. Белая лестница блестела на солнце. Действительно, совсем рядом… Саленгвард безмолвно купался в лучах света, но совершенно меня не пугал. Чего бояться? Этот город бесконечно красив. Даже сейчас, когда его коснулись тлен разрушения и горечь забвения. И все же нет города прекраснее. Саленгвард – лучшее место на всей земле!

– Мира, пора возвращаться.

Шторм стоял совсем рядом, а я и не заметила его шагов, засмотревшись на город. Колкий взгляд отрезвил ушатом холодной воды. Ильх смотрел слишком внимательно. Я отвернулась от проема в стене, кивнула.

– Нашел что-нибудь?

Еще один пытливый взгляд, и Шторм вложил мне в ладонь крупную плоскую косточку.

– Вот, возьми, отдашь конухму. Здесь почти десять щепотей.

«Жалкая подачка…»

– Но ее нашел ты. Не я!

– Мне не нужен пепел. – Ильх мягко закрыл мою ладонь, сжал пальцы. Тепло его руки согревало и прогоняло злые мысли. – Ты злишься на меня, – без улыбки сказал он, всматриваясь в мои глаза. Его – почти утратили зелень, сохранив лишь штормовое ненастье.

Я уже заметила, что так случалось каждый раз в Саленгварде.

– Но я лишь хочу тебя уберечь. Этот город опасен не только мертвыми тварями, – негромко произнес ильх. Его рука сжимала мою, и убирать ладонь не хотелось. – В нем нельзя задерживаться надолго.

«…лучшее место на земле!»

– Здесь все еще звучат мысли Проклятого риара. И его Зов. Но на этот Зов никому не стоит откликаться.

– Зов?

– Яснее всего его слышат те, кто отмечен печатью смерти. Таких людей Зов манит за стены, очаровывает. Но ты ведь не слышишь его, верно?

Малахитовый дворец на вершине горы купается в лучах солнца… Медные статуи с прозеленью времени тянут руки к небесам. И древний Вёльхон стережет сокровище…

– Нет, я ничего не слышу, – вытянула я пальцы из тепла чужой ладони и двинулась вглубь купален. – Надеюсь, у Наны готов обед, дико есть хочется. Но если это снова рыбная похлебка, я кого-нибудь покусаю!

– Звучит… возбуждающе.

Я не обернулась, но услышала улыбку в словах Шторма. И понадеялась, что его покинула настороженная внимательность, с которой минуту назад он изучал мое лицо. И мою ладонь. Шторм смотрел мне в глаза, но его пальцы легко прошлись по коже. И задержались там, где был порез. Я ощутила мягкое поглаживание, короткое и… опасное.

Ильх не доверял мне. Чувствовал подвох. И его все еще беспокоила увиденная на скалах царапина. Так что я снова порадовалась, что соврала о причинах ее появления. Думать о том, как мог поступить ильх, услышав о мече Саленгварда, мне совершенно не хотелось.

Пока мы шли к выходу, за спиной не раздалось ни единого всплеска. По воде Шторм перемещался совершенно беззвучно. Но я всем своим существом ощущала его присутствие. И его долгий, внимательный взгляд.