— Вот как? Что же, это тоже дело, не хуже других.

— Кроме того, я должен получить вознаграждение во дворце за одно дело, из-за которого я всю зиму носился бешеной крысой, — сообщил вор, — Конечно, оно окажется на столе вашей милости.

— Отрадно в наши тяжелые времена видеть юные таланты, — сказал Аласо, — Но ты не хочешь записаться на таможне, и значит — не получишь из них ничего? Это не очень справедливо, хотя и благородно с твоей стороны, — он задумчиво поглядел на жующего юношу. Кивнул:

— Хорошо. Сделаем вот как. Я оставлю тебе часть денег, если только ты их получишь. Это в обход наших правил, но тебе тоже надо жить, сынок. А жить сейчас — очень дорогое удовольствие.

Он снова помолчал, что-то обдумывая. Налил себе вина. Рик молча ел, не забывая про прекрасное вино.

За ставнями прошелестел тот же стон. Рик подивился его мелодичной безысходности. Аласо поморщился, пошевелился, устраиваясь поудобнее:

— Что-то я зябну. Ага, огонь-то совсем прогорел! Эй, кто там? Мне холодно! И вино остыло!

В комнату влетели двое оборвышей, один с охапкой дров, другой — с горячим, влажным от кипятка, в котором тот только что грелся, кувшином.

— Скверные мальчишки, — буркнул Аласо, выплескивая свою кружку на того, что суетился у огня. Оборвыш съежился и принялся еще быстрее укладывать на догорающие уголья аккуратно нарезанные поленья. Сделав свое, подростки беззвучно удалились из комнаты, плотно прикрыв дверь. Аласо попробовал вино, одобрительно кивнул. Вздохнул под треск разгорающегося огня:

— Старость — это такая гнусная вещь, малыш. Постоянно мерзнешь, и вино вечно холодное.

— Скорее всего, я не доживу до своей старости, — осторожно заметил Рик. Аласо поджал губы и кивнул:

— Да, чтобы дожить до моих лет, мало иметь голову на плечах, нужно много везения. Очень много.

Нахмурился. Проворчал:

— Семнадцать зим я укреплял свое положение, и всю предыдущую жизнь завоевывал его, мальчик. Я сделал много добра. Вот и ты, подобранный когда-то голодным ребенком, кормился и учился на деньги Аласо. А теперь все, что я создавал, зашаталось.

Старик помрачнел, угрюмо приник к кружке.

— Прошу вас, ваша милость, просветите меня, что тут происходит? — попросил Рик, стараясь вывести разговор в нужное русло. Старик неожиданно рассмеялся:

— Последнее время у меня часто бессонница. Не помогают ни вино, ни девки, ни даже докторские дрянные микстуры. Поговорить я тоже люблю. Но смотри, сынок, я же отрываю тебя от работы?

— Прежде чем начинать работать, ваша милость, я бы хотел побольше узнать о переменах в стране.

— Нахальный мальчишка, — сказал Аласо, — Ну да ладно. Тогда до утра ты мой гость. Чем-то ты мне симпатичен, Кривой. Кстати, а как твое имя, раз уж мы тут так по — семейному коротаем ночь?

— Мать нарекла меня Риком, ваша милость, а в воровской школе прибавили еще «Хаш», так как я больше всего был неравнодушен к красивым вещам, и через это разбил очень красивую вазу добрейшего сеньора Боласа, так что он мне чуть голову не проломил, — улыбнулся Рик, — А недавно мое имя еще удлинилось.

— Это как же? — благосклонно спросил Аласо, устраиваясь поудобнее.

— Стыдно даже и признаться вашей милости. Меня произвели во дворяне, — понурился Рик.

Аласо рассмеялся, окончательно приходя в хорошее настроение:

— Ну и прими мои поздравления, сынок! Ты же делаешь себе теплую, покойную старость под надежной кровлей, пока молодой, так чего же тут стыдиться? Да я только рад за тебя!

Вздохнул, глядя на смущенного юношу:

— Конечно, титул твой пока что дутый, но через два, через три поколения имя Хаш будет таким же благородным, как у большинства нынешней знати. Ты веришь во всю эту чушь насчет божественного права на власть? Это сказки для крестьян! Власть была, есть и будет только у тех, кто ее может взять и удержать. С чего начинались эти благородные кавалеры, ты знаешь?

Махнул рукой:

— Да откуда бы? Вас ведь только красть, считать да немного грамоте поднатаскали — так? Хорошо, что хоть этому получается научить. Вы и так в немалые деньги обходитесь, воспитаннички.

Покосился на юношу поверх очков и оплывающих свечей:

— Ох и хитрец. И кто же тебе напел про мои любимые темы? Ну, тогда слушай да помалкивай. А будешь дремать — рассержусь. Сам напросился.

— Для меня огромная честь слушать вас, — слегка поклонился Рик. Аласо ехидно поднял брови:

— Посмотрим. Время покажет, возьмешь ли ты сказанное мною в толк. Я-то точно не доживу до него.

«Боги, ну что, морда у меня такая глупая, что ли, что все порываются учить уму — разуму?» — подумал Рик, усаживаясь поудобнее в ожидании рассказа добрейшего сеньора Аласо.

Много раз сонные подростки приносили дрова и вино, и посреди ночи старик потребовал еще и греть еду, так как проголодался. Рик узнавал из его рассказов такое, о чем вряд ли услышал бы от кого-то еще. И уж конечно, аристократы никогда не стали бы отвечать на такие вопросы, которые юноша задавал Аласо этой ночью. Под утро старик уютно потянулся и сказал:

— Хороший из тебя собеседник. Утешил ты мою грешную душеньку, а то казалось, что все потуги выучить этих оборванцев — пустой расход.

Зевнул и прибавил:

— Выспись, да к вечеру снова приходи. Как темнеть начнет, так жду, Рик Хаш.

Засмеялся, глядя на вытянувшееся лицо юноши:

— Что, честь честью, а с девкой под одеялом ночью куда интересней? Ничего. Потерпишь еще одну ночь. На этот раз буду говорить о том, что сделали с Миррор и что надо бы сделать с ней нам, благородный кавалер. А девку ты себе найдешь и послезавтра. Эй, проводите мальчика! Да приготовьте мне постель, бездельники! Спать я захотел.

Рик шел по утренней столице, казавшейся нежилой. Он не слишком устал, и решил сделать крюк к воротам Внутренней Крепости, размышляя над тем, что втолковывал ему ночью добрейший сеньор Аласо. Над его рассуждениями о том, как когда-то некие банды взяли под контроль села, и заставили крестьян платить. О том, как они вскоре стали признавать права друг друга на те или иные земли, как стали богатеть и строить себе защищенные городки руками тех же крестьян, как все это постепенно превратилось в те государства, которые Рик знал…

Рик подошел к воротам, которые охранял уже другой дружинник — темноволосый, молодой, из недавнего пополнения, но тоже здоровый бугай. Все же Рик решил попробовать.

Он оглянулся, подошел к словно окаменелому парню и достал беляшку. Парень даже глазом не повел. Рик вложил монетку в его резко сжавшую металл ладонь, сказал:

— Доложи начальнику