С шипением и брызгами кипятка к небу рванул фонтан пара. Крики ошпаренных Масок заполнили двор, так что даже Киж опустил оружие и с интересом разглядывал тёмные фигуры, мечущиеся в белом тумане.

Знаки потухли, и пар стал рассеиваться. Но перед лестницей уже не осталось ни одной Маски. Только где-то вдалеке слышался шум шлёпающих по прибывающей воде ног.

— Куда⁈ — взревел Киж. — Я ещё не закончил!

Он хотел бежать следом, но мой окрик оборвал его порыв.

— Дима, стой!

Киж остановился и недовольно глянул на меня.

— Дворец уходит под воду! Убираемся отсюда!

Я взял Таню за руку, Диего подхватила Мурзилку, и мы скатились вниз по лестнице почти по колено в воде. Из дворца мы выбрались через ворота Порта делла Карта, «Бумажную дверь». Пробежали по узкой дорожке вдоль внешней стены здания и в последний момент успели перепрыгнуть на набережную. Там стояла толпа людей, но до нас им не было никакого дела — все смотрели, замерев и разинув рты, как дворец дожа и тюрьма медленно отчаливают от суши. И печально погружаются в море, будто тонущий корабль. Очень величественное и символическое зрелище получилось, на мой вкус.

— Ха! — Киж наклонился и шепнул мне на ухо: — Теперь у них будет подводный дворец правителей! Пусть ныряют, если хотят полюбоваться.

— Отстроят новый, — я усмехнулся, — венецианская гордость потребует восстановить дворец. Хотя денег на точно такое же великолепие может и не хватить. Дмитрий Иванович, а найди-ка нам гондолу. Вернёмся в гостиницу, Тане надо отдохнуть после такой нервотрёпки.

* * *

Я не собирался съезжать из гостиницы и бежать из Венеции. Маски? После моего фокуса с водой Анубис придумал ещё несколько подобных трюков и горел желанием опробовать их на какой-нибудь Моретте. Пусть приходят! Но тогда одним дворцом Венеция не отделается. Весь город утоплю! Вместе с Арсеналом, палаццо знатных фамилий и наглыми гондольерами.

Кстати, хозяин гостиницы появился как ни в чём не бывало, улыбался и, не дожидаясь приказа, лично принёс в номер обед. Я накормил Таню, накапал ей валерьяновых капель и уложил спать. Пусть отдохнёт, а после организуем наш отъезд из этого негостеприимного города.

Когда девушка заснула, а я вышел из спальни, в номер тихо постучали. Не дожидаясь ответа, в дверь заглянул Киж.

— Константин Платонович, к вам пришли.

— Сколько их?

— Двое. Это не Маски, а посланники от Совета десяти, так они представились. Говорят, что срочно должны с вами поговорить.

Совет десяти, значит? Наслышан об этом славном органе, наслышан. Примерно то же самое, что и наша Тайная канцелярия, только во главе стоят выборные десять человек из старых семей. Их приговоры нельзя обжаловать, и они ни перед кем не отчитываются. Могут казнить кого угодно, даже дожа, что пару раз и проделали прямо во дворце. Единственное ограничение — каждый год выбирают новую десятку, которая выясняет злоупотребления предшественников и жестоко за это наказывает.

— Останься здесь и охраняй Таню, а я поговорю с этими синьорами.

Пока я спускался на первый этаж, Анубис создал над моей головой плотный шар раскалённого воздуха. Никакого эфира внутри! Магия использовалась только для разогревающей сферы. Если такой мячик врежется в лицо Маски, боюсь, это самое лицо получит ожоги, несовместимые с жизнью.

К разочарованию Таланта, меня ждали самые обычные люди, доступные для любой магии. Два черноволосых итальянца: один высокий и толстый, другой пониже, тощий и вертлявый. Но лица у обоих были неуловимо похожи, отмеченные порочной печатью власти.

— Синьор Урусов!

— Светлейший князь!

Они заговорили одновременно, жестикулируя и перебивая друг друга.

— Меня зовут Вито Андолини, — толстяк коротко поклонился, — второй capi Совета десяти.

— Марио Пьюзо к вашим услугам, светлейший князь! Третий capi Совета десяти.

— Мы рады видеть вас в добром здравии!

— Вам понравилась Венеция?

— Конечно, понравилась, Вито! Ты же видишь, князь в восторге от нашего великолепного города!

— Не мешай мне беседовать, Марио! Мы тоже очень рады, что наш город посетил столь знаменитый человек!

— Как жаль, что вы не попали на Карнавал!

— Обязательно приезжайте к нам на следующий год!

— Будут шествия, фейерверк, маски!

— Ах, наши Маски вы уже видели!

— Мы как раз и пришли поговорить о них.

— То есть о недоразумениях.

— Которые возникли во время вашего визита.

— И было бы крайне полезно.

— Урегулировать их!

— Вы же разумный человек, князь?

— Светлейший князь, Марио! Не забывай, это важно.

— Конечно, прошу простить меня, нечасто удаётся увидеть носителя такого титула лично. Светлейший князь! Больше я не допущу такой ошибки.

— Так вот, о наших баранах.

— То есть наших недоразумениях.

— Совет десяти хотел бы их уладить.

— До того, как вы покинете Венецию.

— Очень не хочется оставлять такой вопрос открытым.

— Это огорчит Совет десяти.

— И Большой Совет тоже.

— Ну и дожа, — худой хихикнул, — когда мы выберем нового.

Мне надоела их непрерывная болтовня, и я поднял ладонь.

— Синьоры, у меня было очень напряжённое утро, да и день тоже выдался нелёгкий. Сейчас принесут кофий, и я выслушаю вас. По одному.

Я уселся в кресло, закинул ногу на ногу и взял чашку кофия, принесённого служанкой. Сделал глоток и холодно улыбнулся визитёрам.

— Итак, синьоры из Совета десяти, о каких недоразумениях вы говорили?

— Об убытках Венецианской республики, — Андолини осклабился в ответ. — Вы, светлейший князь, позволили себе уничтожить дворец дожей, коий является собственностью города. И мы хотели бы обсудить порядок возмещения ущерба.

От такого заявления я чуть кофием не поперхнулся. Ничего себе «предъявы»! Ты посмотри, какая беззастенчивая, кристально чистая наглость. Сначала они пытаются убить меня, похищают Таню, топят Кижа, а потом ещё и требуют за это деньги! Сразу видно — потомственные торгаши и жулики. Ну уж нет! Ни гроша они не получат. Это я должен требовать возмещение морального вреда.

— Возмещения, значит? — я прищурился и пристально посмотрел сначала на одного, потом на другого.

— Не беспокойтесь, светлейший князь, — тут же отозвался тощий Пьюзо, — мы не грабители и готовы предоставить вам льготные условия. Скажем, разбить платёж на десять лет равными долями.

— Мы же понимаем, вы были расстроены и немного погорячились.

— Синьоры, — я кашлянул, прочищая горло, — боюсь, вы неправильно понимаете ситуацию. Начнём с того, что ваш дож, ныне покойный, устроил на меня нападение, на моих людей, похитил мою спутницу и повредил моё имущество.

— О, мы так сожалеем! — хором заявила парочка. — Но это ваш частный конфликт с дожем как частного лица, и он не имеет отношения к городу. А вот дворец — имеет.