- Подумываешь о том, чтобы выйти из тени? – насмешливо каркнул Нобуюки.

- Вполне возможно.

- Что ж, звучит заманчиво. Признаюсь, ты меня заинтриговала. Что за прогу ты там настрочила? Очередная гениальная разработка?

Я оскалилась, а Тихоня рассмеялась; казалось, в тот миг мы прекрасно поняли друг друга. Даже без слов. Разглядывая переливающийся розовыми спектрами потолок, я решила произнести следующую фразу как можно загадочнее.

- Скоро, Нобуюки. Очень скоро ты увидишь всё собственными глазами.

- Ах ты негодница! – жалобно воскликнул тот и попытался сымитировать плач младенца. - Когда эта штуковина нужна тебе?

- Чем скорее, тем лучше.

- Без проблем, постараюсь справиться побыстрее. Гуд бай, достопочтенная Аоки-сама.

Вот и начала мозаика складываться. Теперь дело оставалось за малым: если Тихоня не напортачит с Феей, а Нуки сумеет отыскать боевые кибер-очки, то мы сможем приступить к основному этапу операции.

Ютака-сан наверняка не откажется от таких возможностей. И такой обаятельной помощницы.

Ожидание щекотало костлявыми пальцами. Программа сестрицы заинтересовала меня сильнее видеоигр и даже, как она утверждала, музыки. Увы, Задира угодила в свои же силки. Какое-то время я сопротивлялась, но вскоре смирилась и отдалась течению судьбы. Если волнение временами не давало Тихоне заснуть, то я была рассудительна, как никогда прежде. Жажда попробовать себя в роли всемогущей Феи подтачивала решимость. Азарт пытался выбраться наружу, вышибив рёбра, словно пьяный ковбой двери в салун. Пробудившаяся кровожадность не пугала. Нет, совсем нет. Напротив, она подстрекала ещё больше. Как же это называется?.. ах да, возбуждала. От всех этих неконтролируемых мыслей мне становилось не по себе, и это шаткое чувство «не по себе» нравилось мне больше всего.

8. Одна семья

Больше всего в жизни я боюсь не успеть. Я боюсь этого каждое мгновение; каждую секунду своей жизни, мимолётной, словно порхание мотылька. Ожидание невыносимо. Тиканье стрелок временами превращается в звон колокола, разрывающий барабанные перепонки. Чахоточный свет восходящего солнца не радует, а лишь напоминает о начале очередного дня. Шум, топот ног, голоса, рёв двигателей и биение сердца в груди сплетаются в единую симфонию тоски и обыденности, от которой хочется рыдать. От которой хочется зарыться как можно глубже в одеяло и ждать наступления ночи. Надеяться на то, что времени хватит.

Но на что? Куда я спешу?.. И зачем?

Я, ты, он, она, каждый из нас - калейдоскоп мельчайших элементарных частиц, что собрались в облако и образовали разумный артефакт под названием «сознание». Человечество - восхитительная случайность. Результат теории вероятности, один на триллиарды триллиардов; тот самый результат, который способен размышлять. Способен познать смысл, познать первопричину себя. Меня окружают толпы людей - скопления волшебных облаков, которые думают о чём угодно, но только не о своём предназначении. Мельчайшие частицы космоса, которые пожирают друг друга. Социум превратил нас в инструмент, привыкший работать на износ. Отслужив своё, мы без суда и следствия выбрасываемся на свалку. Вместо слёз и некрологов - подписи и печати на выцветших свидетельствах. Всё покупается, всё продаётся. Каждый день цивилизация тщательно прожёвывает нас. Запивает сладкими брендами и закусывает ложью. А затем отрыгивает одного за другим в колоссальную кучу, на вершине которой - жирный бог жадности, испещрённый курсами валют и графиками акций. Иногда мне кажется, что я не от мира сего. По ошибке угодила в эту безразличную реальность, и теперь мне суждено тонуть в жиже невежества. Влачить жалкое существование, которое вот-вот закончится и канет в бездну колоссальных вселенских величин.

Иногда я подумываю о том, что с радостью бы поменялась местами с Задирой. Каково это: испытывать блаженное удовольствие от созерцания природы, вслушиваясь в задорное щебетание ручья? Чувствовать симпатию и радоваться улыбкам прохожих? Почему я не способна ощутить всего того, что чувствуют другие? Моя тяга к людям сменяется ненавистью. Я чую их недостатки, чую их примитивные инстинкты, вижу их взгляды, их движения, их лицемерие, и вся эта любовь тут же растворяется в кислоте отвращения. Почему они такие слепцы, такие глупцы? Моя сокровенная мечта – исчезнуть, чтобы меня не существовало. Я же лишняя. Я рождена для того, чтобы всё понимать, разочаровываться и страдать. Плакать по ночам, уткнувшись лицом в учебник, и надеяться, что когда-нибудь я стану такой, как все... Что же способно сделать меня счастливой?.. Я хочу, чтобы мир изменился благодаря мне; быть может, тогда мне не придётся меняться. Хочу стоять на мостике непотопляемого корабля, входящего в море перемен. Я чувствую, что впереди меня ждёт что-то великое. Что-то грандиозное, что разотрёт в прах свойственное людям безразличие. А поможет мне наша особенность. Наше с Задирой слияние – это знак, клеймо, метка. Касание чего-то, что стоит у истоков всего сущего. Осознание того, что вселенная избрала именно меня... лишь это даёт мне силы не опускать руки. Даёт силы изо дня в день нагружать себя знаниями, дабы они сдавили меня и выжали изнутри всю пустоту, как сок из лимона.

Как жаль, что я не могу полюбить этот мир.

Именно поэтому я и спешу. Спешу вперёд; туда, где меня ждут перемены. Туда, где я смогу доказать, что пришла в этот мир не зря.

Спустя две недели Нобуюки позвонил и сообщил, что моя просьба выполнена. Я как никогда обрадовалась его голосу, и даже его грязные шуточки не смогли испортить моего вмиг поднявшегося настроения.

- Мамма Миа, ну наконец-то! – на одном дыхании произнесла Задира, как только я прервала связь. – Реально, этого бабника только за смертью посылать. Знала бы ты, как мне не терпится взглянуть на твою Фею.

Я улыбнулась: поддержка сестры была необходима мне как никогда. Последние несколько дней я не находила себе места; часы текли, словно годы, а затея казалась неоправданно опасной. Временами, подолгу погружаясь в глубокие размышления, я приходила к выводу, что все мои попытки уже заранее обречены на провал.

- Терпи, - прошептала я, потирая вспотевшие ладони. - Мы испытаем её уже сегодня.

Тёплые и ободряющие слова Задиры являлись ключевым стимулом, сдерживающим меня не дать полный задний ход. Ровно в полдень в видеофон позвонили. Подскочив к двери, я взглянула на экран: Нобуюки показал камере проколотый язык и ткнул большим пальцем в сторону Масами; тот смущённо топтался позади, держа в руках большую запечатанную коробку.

- А вот и посылочка, – пропела Задира.

В яблочко: наш