Чек получен в одиннадцать утра пятнадцатого апреля. До одиннадцати вечера он успел бы доехать до Треверберга.

— Будет сделано, шеф. Я вместо Тресса в команде, ты же понял?

Аксель передернул плечами.

— Не возражаю. Руководить отделом и вести расследование — непосильная задачка. Особенно для криминалиста. Все твое внимание вместо его отрывочного меня устроит.

Логан рассмеялся.

Глава пятая

НАСТОЯЩЕЕ. ТЕОДОРА

Приглушенный надрывный храп — это не то, что она рассчитывала услышать вместо будильника. Теодора резко открыла глаза и повернула голову. Поморщилась от удушливого запаха алкоголя и чего-то еще, пряного, сладкого, ужасного, как болото. Мужчина пробормотал что-то во сне и перевернулся, по-хозяйски положив руку поперек ее хрупкого тела.

Она медленно выдохнула, привычно гася в себе желание устроить истерику. Теодора немного завидовала женщинам, которые могли себе позволить проявлять эмоции без фильтров. Что-то не нравится — ор и слезы. Что-то хочется — манипуляции и снова слезы. Она прогрызала себе дорогу в этом мире по-другому. И в такие моменты, как сейчас, чувствовала себя совершенно беспомощной. Как будто ее раздели и выставили напоказ.

Осторожно выбравшись из-под Самуэля Муна, который спал беспробудным алкогольным сном, она села на постели и запустила в волосы дрожащие пальцы. С этим надо заканчивать. Они договаривались, что он не будет приходить пьяным посреди ночи. Но он раз за разом открывал дверь своим ключом, залезал к ней в постель, будил раньше времени. Он клялся и божился, что измен больше не будет, что после того страшного года изменился и все переосмыслил, а длительное лечение пошло на пользу. Но, как только снова почувствовал вкус славы и денег, как только нашел себе новую ассистентку, которая умудрилась быстро выйти на выдающиеся результаты (и не только в плане приносимых доходов), все вернулось на круги своя.

Теодора все чаще и чаще задавала себе один простой вопрос: каким образом она умудрилась вляпаться в дерьмо по имени Самуэль Мун? Не было ни единой причины столько лет находиться рядом с ним и хранить ему верность. Сначала между ними существовали какие-то чувства. Он значительно старше, казался опытнее, казался настоящим принцем, подарком судьбы и, конечно же, совсем не заменял ей отца, с которым отношений толком не сложилось. Она вообще не думала, кого он ей заменял, но тянулась к нему. Полыхала в его объятиях то ли от гнева, то ли от ревности, то ли от страсти, то ли оттого, что Самуэль действительно был потрясающе умелым любовником.

Ее сгубила страсть? Его талант художника? Деловая хватка, которая совершенно не сочеталась с безалаберностью? Что подкупило ее настолько, что она позволила себе дать согласие на брак? И что внутри заставило медлить, откладывая как помолвку, так и свадьбу? Видимо, она не совсем пропащая, раз до сих пор не выскочила за него замуж. Видимо, сама себе дала шанс исправиться. Свернуть с ложного пути.

Она повернула голову и посмотрела ему в лицо. Ему под пятьдесят. Днем хорохорится, но косметологи уже не способны скрыть следы алкоголизма и прочих увеселений. Он стареет и горит. И тянет ее за собой. Неумолимо тянет ее за собой.

Сидя в темной спальне, она вдруг с долгожданной ясностью поняла, что это всё. Сегодня сменит замки, а потом вычеркнет его номер из записной книжки и навсегда избавится от мужчины, который на самом деле не принес в ее жизнь ничего, кроме тревог.

Тео опустила ноги на пол. Встала, потянулась и ушла в ванную готовиться к сложному дню.

Обычно ее день состоял из встреч, совещаний, стратегических сессий и вычитки бесконечных отчетов. Найти толковых управляющих на бизнесы было сложно. Даже обычного директора отеля пойди поищи, у всех прекрасные резюме, а когда доходит до настоящей работы — сыпятся, как песочные замки. Утонув в рутине, она старалась вникать только в те проекты, которые имели стратегическое значение.

Мероприятия Анны Перо относились к таковым. Пусть конференция и открытие центра превратились в мемориальное событие, подготовку с ее фирмы никто не снял. Кевин Мейсон проявлял себя отлично, но Рихтер не умела расслабляться и пускать дела на самотек.

На место она приехала к восьми утра. Самуэль так и не проснулся, Теодора решила, что в этом случае им вообще не о чем говорить и можно перейти в режим тотального игнора, и отправилась на работу. Пришлось провести больше времени у зеркала, маскируя круги под глазами и придавая себе привычный для общества вид идеальной бизнес-леди. Она уложила волосы крупными локонами, выбрала брючный костюм темно-синего цвета, к нему белоснежную рубашку и небольшую сумку. Шпильки. При своем росте чуть меньше ста шестидесяти пяти сантиметров Теодора привыкла к высоким каблукам, которые безотказно действовали как на мужчин, так и на женщин. В переговорах хороши любые аргументы, даже если это десятисантиметровая шпилька. Главное — результат.

Последний штрих — духи, созданные специально для нее вдохновленным парфюмером из Франции.

Рабочие уже готовили зал. Драпировали, чередуя траурные черные, жемчужные и пастельные тона. Скоро приедет звук, оборудование. Потом подтянутся артисты, которые должны участвовать в открытии психологического центра. Завтра здесь соберется весь Треверберг, начиная от мэра и его жены, заканчивая министрами образования, здравоохранения и прочих с семьями. Политики, бизнесмены, артисты, журналисты. Стандартный набор для громкого мероприятия, которое необходимо осветить. PR-отдел Кевина, наверное, приносил жертвы дьяволу, иначе как объяснить то, что каждое их событие потом обсуждалось месяцами?

Тео небрежным жестом закинула сумку на плечо и прошлась по залу, ни с кем не разговаривая и никому не мешая. Впрочем, рабочие от нее сами шарахались. Кто-то пытался поздороваться, заговорить, начать ненужный отчет, но она лишь улыбалась в ответ и шла дальше, наблюдая за десятками людей. Каждый на своем месте, каждый делает свою работу. Не хватало только Кевина.

Мистер Мейсон появился на объекте ближе к вечеру. Теодора уже успела пообедать и теперь, просматривая документы, пила вторую за этот день чашку кофе.

— Пока