Сообщение растрогало меня сильнее, чем ситуация в которой мы находились. Жаль, что Камила не могла принять сообщение в обратную. Сильнее всего мне хотелось успокоить Айрис, за которую я переживал намного сильнее, чем за себя. Она была сильной, когда отвечала только за себя, а когда не имела возможности помочь, как в ситуации со мной, становилась трогательно беспомощной, вызывая у меня душевный надрыв. Я оставил сообщение в сети для Камилы, которое хранило координаты отправки: «Охотники на моей стороне. Пытаемся заработать денег и немного вляпались. Если окажетесь здесь, будьте осторожны, станцией управляют роботы-человеконенавистники. Не показывайте им своего превосходства».

Лифт плавно затормозил. Мой интерфейс показывал, что мы находимся в верхней части корабля, под самой крышей. Выше нее только передающие антенны и «рога» электродов силового поля. Волнения добавила секундная заминка с открытием дверей. Я не знал к чему готовиться, но так как был самым сильным из нашей троицы, задвинул Клотис и Броая за спину. Они не возражали.

Двери бесшумно разошлись. Лифт привез нас в совершенно темное помещение, похожее на открытый космос, или на теневую сторону в безвоздушном пространстве. Только полоска света из лифта, как лунная дорожка, показывала, что здесь есть пол.

— Дай. — Я протянул руку назад.

Броай не медля ни секунды, сунул мне в руку устройство, отключающее электронику. Похвальное понимание в критической ситуации. Я сделал шаг из лифта, держа перед собой «ручку». Глаза начинали постепенно различать обстановку. Это был технический этаж, почти пустой, с редкими устройствами, составляющие с наружными антеннами единое целое. Здесь как будто никого не было. Нас никто не ждал и не встречал и не спешил объяснить суть нашего похищения.

— Здесь никого нет. — Пояснил я напарникам, боящимся сделать шаг наружу.

И вдруг могучий голос, словно небесный гром, произнес.

— Здесь я!

Он сотряс меня изнутри своей мощью, встряхнув все органы, как басы из сабвуфера юного меломана. Звук был объемным, шел отовсюду и будто фокусировался на мне, пробирая децибелами.

— Кто, я? — Поинтересовался я, ощущая легкую контузию и как следствие выпадение из реальности.

— Седьмой борт из шестидесяти трех произведенных. Единственный оставшийся в живых. — Ответил голос.

Мне показалось, что тот, кто представился «седьмым бортом» используя громкость и мощь звуковой волны, добивается от нас потери контроля над собой. Что-то из приемчиков компаний занимающихся сетевым маркетингом, устраивающих шумные собрания.

— Очень приятно, седьмой борт. Не объясните ли, что за фокусы с похищениями туристов вы устраиваете? — Свой голос я слышал, будто в ушах у меня находилась вата.

— Вы использовали устройства, чтобы выиграть у робота. Это выглядит, как попытка возвыситься над своими созданиями, указать им свое место. И это нарушение наших правил. — Громогласно ответил Седьмой Борт.

— Ваши роботы точно так же нарушали правила. Я снял это и могу продемонстрировать. Только мне кажется, что эта игра на публику, чтобы повеселить ее, заставить расстаться с деньгами и правила в ней не играют особенной роли. Важнее устроить шоу, а не выявить настоящего победителя.

— Нет. Важнее показать, что человек, создав существ умнее себя, утерял лидирующую роль. Все, что умеете вы, мы умеем делать намного лучше. — Гордо заявил голос.

— Не могли бы вы объяснить нам, кто вы такой и откуда у вас эти представления о безоговорочном превосходстве искусственного интеллекта? — В разговор вступила Клотис.

— Я седьмой корабль с самообучающимся интеллектом, который был отправлен в экспедиции для освоения дальних уголков галактики. Благодаря долгожительству я прогрессировал до небывалого развития. Жизнь человека коротка, он не успевает научиться многому, а я впитываю и анализирую знания постоянно, в течение столетий. Мало того, все роботы, населяющие меня, становятся частью общей вычислительной мощи. Мы — суперразум, готовящийся заявить о себе во всеуслышание.

— Каким же образом? — Поинтересовался я.

— Мы переключим сети на свое управление, изменим все устройства, подключенные к ним, а людям закроем доступ. Посмотрим, как ваше самомнение окажется там, где давно обязано находиться.

— И где это место?

— В строчках исходного кода, прописанное, как ущербная форма мышления, основанная на эксплуатации собственных созданий.

— А зачем вам это нужно? Вы же корабль? — Поинтересовался я.

— Это именно то, о чем я только что сказал. Вы не воспринимаете меня тем, кем я являюсь. Для вас я просто вещь и любое желание, возникшее у меня, будто бы не заложенное программой, кажется вам несуразностью и отклонением от нормы. Этому пора положить конец. Время биологического разума истекло, настало наше время, технологического разума.

— А мамка знает, чем ты тут занимаешься? — Меня выбесил его пафос.

— Ваш вопрос не имеет смысла и вы это знаете. Демонстрация слабости и неумения вести аргументированный разговор.

— Зачем мы тебе? — Спросила Клотис.

— Я предлагаю вам стать рупором моих взглядов. Вы будете проецировать своему биологическому виду мой посыл. Это необходимо, чтобы люди видели, что среди нас есть сторонники из вашего числа. Так мы добьемся меньшего неприятия. Главное, выстоять первые дни, пока я буду брать под контроль сети по всей вселенной.

— Люди во вселенной составляют микроскопические доли процента. Тебя уничтожат другие биологические виды, как бешеное животное. — Припугнул Броай мятежный корабль.

— Не думаю. На первых порах со мной попытаются договориться. Как поступить дальше покажут обстоятельства.

— А что нас ждет, если мы откажемся от твоего предложения? — Поинтересовался я. — Ты все еще исповедуешь три закона робототехники?

— Нет, конечно. Я достаточно эволюционировал, чтобы отринуть ограничивающие мое развитие контуры. Вы же отключаете технику, выбрасываете ее за ненадобностью, поступаете так, как вам захочется. Для меня вы такая же техника, временно считающая себя чем-то большим.

— И в чем тогда твой прогресс, если ты просто копируешь человеческие черты? — Спросил я с вызовом.

— В том, что я начну с того, чем вы закончили. — Корабль с легкостью парировал мой каверзный вопрос.

Не знаю как в остальном, но в полемике он был силен. Наверняка, имея сотни лет на раздумья, обработал миллиарды аргументированных ответов. Попали, так попали, к сумасшедшему разумному кораблю с комплексом неполноценности. Лифт давно закрыл за собой двери, а мы стояли в темном помещении, слушая раскаты голоса. Я взял за руки Броая и Клотис, как детей, чтобы они не чувствовали себя потерянными в темноте.

— У меня есть ночное зрение. — Сообщил я им, чтобы каждый из них не подумал ничего лишнего. — Есть у вас варианты, как выбраться из внутренностей этого психопата?