–И при чем тут, спрашивается, ясли? Чем дальше, тем хуже с логикой,– буркнул Виктор.– Непонятно даже, с какой стороны подступиться.

Липа ответить не смогла, ощущая, как желудок скручивается в узел, а к горлу подступает тошнота. Она беззвучно ткнула пальцем в направлении стола, что возвышался посреди комнаты. На нем, накрытое белой простыней, определенно лежало чье-то тело.

Виктор уверенно направился к столу, а Липа держалась чуть позади, цепляясь за его рубашку.

–Может, не стоит?– пискнула она из-за его спины.

–Это все еще квест, и нам надо его пройти.– Он схватился за край простыни.– Надо все осмотреть. И это тоже. Не положат же они сюда настоящий тру…

Бледный, худощавый мужчина, со впалыми щеками и короткой кучерявой бородкой, не моргая, смотрел в потолок. Голая шея с острым уголком кадыка уходила под простынь. Липа не сдержала испуганного взвизга:

–Ви-и-ить!

В следующий миг человек резко, не меняя положения головы, скосил глаза в ее сторону.

–Твою мать!– Виктор отшатнулся от стола, отстраняя и Липу.

А лежащий вскинул руку, нащупал край простыни и натянул ее обратно себе на лицо.

–Две минуты,– пробубнил оживший труп, и в комнате снова стало тихо.

Сердце зашлось в бешеном ритме, руками Липа намертво вцепилась в Виктора и тянула его дальше от стола, но он вдруг переспросил:

–Что – две минуты?

А Липа ошарашенно пихнула его в бок:

–Перестань!

–Хотелось бы какой-то конкретики, уважаемый,– чуть повысив голос, обратился Виктор к человеку под простыней.

Липа едва не сползла в обморок, когда тот вновь зашевелился.

–Эх, молодежь, вечно куда-то спешите, торопитесь.

Он сел на столе, чуть повернулся, свесив ноги, и громко хрустнул шеей, разминая ее. Оказалось, что под покрывалом он все же не был обнажен, как классический «клиент» морга. Его одеяние оказалось под стать прочим сотрудникам «Колеса Фортуны»– старомодное и видавшее виды.

–А вы замрите, остановитесь, оглядитесь вокруг,– продолжил ворчать незнакомец,– рождение, созидание… Помедитируйте – говорят, в нынешнем веке это модно.

–Обязательно,– заверил его Виктор.– Спасибо!

А Липа спросила, запинаясь:

–В-выход не подс-скажите где?

Мужчина махнул рукой куда-то в темный угол, где и правда виднелся прямоугольник двери.

–На ресепшн?– уточнил Виктор.– Или в очередную квест-комнату?

–Да кто ж его разберет? Там все равно заперто.

–И как открыть?

Странный тип пожал плечами.

–Слушай,– Виктор подошел к столу и уселся на край.– Я понимаю, это твоя работа. И ты прекрасно вжился в роль. Но, может, договоримся? Ты же наверняка знаешь, где тут у вас служебный выход. А я знаю, что у меня есть неплохой счет в банке. Можем обменяться, да? Понимаешь, к чему я?

–Обменяться было бы неплохо,– он выудил откуда-то из-под стола клетчатый берет и надел на взлохмаченные после сна волосы.– А с рукой что? Давай посмотрю.

Скривившись, Виктор зашипел от боли, когда мужчина схватил его за ладонь.

–Ожог. Серьезный,– констатировал сотрудник квеста,– сейчас, у меня где-то мазь была.

Он бодро зашагал к верстаку и зашарил по полкам. Липа же переводила взгляд с одного мужчины на другого, а потом подошла к Виктору:

–Больно?– с сочувствием кивнула она на его руку.– Это в солярии?..

–Дверные ручки раскалились,– коротко пояснил он.– Ничего, пройдет.– И шепотом добавил:– Сейчас я аккуратно его дожму, и уходим. Главное, не спугнуть. А разбираться со всем этим балаганом будем после.

Впервые за, казалось бы, бесконечное время, проведенное в «Колесе фортуны», Липа почувствовала реальную надежду на спасение из ада. «Ультрареалистичного» ада. Это слово она даже в мыслях произнесла голосом улыбчивой администраторши.

Сотрудник притащил целый поднос банок-склянок и льняных отрезов. Откупорил одну из них – по помещению тут же разнесся аромат мяты. Потом он вдруг спохватился, приладил крышку на место и унес поднос обратно:

–Что ж это я…– бормотал он негромко, словно забыв о гостях.– Нынче ведь не так все делается.

Липа с Виктором обменялись недоуменными взглядами. А «псевдолекарь», вернувшись, держал в руках бело-оранжевый баллончик. Вполне современный. Затем щедро выдавил на ладонь Виктора белую пену.

–Лучше?

–Ох… еще как!– Пациент блаженно прикрыл глаза.

–Еще обезболивающее общего спектра есть, надо?

–Спрашиваешь,– согласно кивнул Виктор.

–Вот и славно. Кстати, я Тейге. Будет удобнее общаться, если мы познакомимся, верно?

–Да, конечно. Я Виктор, а это…

–Стой!– выкрикнула Липа, но было поздно.

Игла металлического шприца, который незнакомец проворно достал из кармана, вошла в руку Виктора, и поршень быстро опустился.

–Эй! Какого хрена!– Виктор буквально слетел со стола.– Ты чего мне вколол?

–Как заказывали, молодой человек. От боли.

–Я думал, у тебя там таблетка «Ибупрофена» какого-нибудь!

Липа шокировано смотрела на древний и, скорее всего, многоразовый шприц.

«Боже. Какая антисанитария. Он вообще в своем уме?»

–Так что, где выход?– от былой учтивости Виктора не осталось и следа. Видно было, что и ему выходка этого актера совершенно не понравилась.– Цена вопроса?

–Тут ведь система непростая,– начал издалека мужчина.

–Слушай, Тейге, или как тебя там, мы не на турецком рынке. Просто назови сумму и покажи выход.

–Так я о том и говорю. С дверями все сложно. Издревле муравьи считались уникальными. Их колонии…

И он, стоя перед окном, затянул унылую лекцию про устройство муравьиных семей. Возможно, при других обстоятельствах ее можно было бы посчитать интересной, если б не нудный говор.

–Извините,– Липа по-студенчески подняла руку.– А можно все-таки выйти.

–Я еще не все рассказал…

–Я понимаю, но мне надо наружу. Как минимум в дамскую комнату.

–В царскую?

–Нет же! В дамскую! В уборную! Туалет, санузел, клозет. Называйте как хотите. А если тут нет, то покажите выход!

–Душенька, это же огромный муравейник. Где я тебе выход-то найду. И клозеты эти. Такого вообще в списке комнат нет. Есть зимовальная камера – пережить зиму, есть амбар для зерна, есть кладовка для мяса, есть – кладбище…

–А это ясли,– усталый голос Виктора вклинился в поток перечислений.– Видели табличку.