Шрифт:
Закладка:
Палящее вовсю солнце ярким пятном выделяется на чистейшем небе. Фасад огроменного дома Рида утопает в его лучах, пока теплый ветерок колышет ветви деревьев, растущих по периметру. Выхожу из машины и шумно выдыхаю, предвкушая то дерьмо, что сейчас начнется.
– Все в порядке? – хмурит брови друг.
– По шкале от одного до десяти насколько я труп?
– Ответ всегда – бесконечность, братан.
– Спасибо за честность, – закатив глаза, фыркаю я.
– Ну а что ты хочешь услышать? Что Эбби вдруг растаяла и перестала злиться на нас обоих?
– Было бы неплохо.
– Чувак, ты купил нашему ребенку лошадь. Чего ты ожидал?
– Ой, а ты прям был настолько против, что построил ей конюшню.
Смешок срывается с губ Рида, нарушая тем самым тишину вокруг. Я лишь в очередной раз закатываю глаза, пока мы подходим к центральным дверям. Стоит им открыться, как на смену тишине приходит оглушительно громкая песня Baby Shark, от которой у меня уже дергается глаз. Навстречу мне, виляя хвостом, сразу же бежит Чендлер, который теперь проводит гораздо больше времени здесь, нежели со мной, учитывая мое вечное отсутствие дома. И, как бы сильно я по нему ни скучал, с Эбби здесь ему явно будет лучше.
– Мое счастье, ты приехал! – встречает меня мама с широченной улыбкой на губах.
Да, у вас не глюки, не переживайте. Здесь и в самом деле наша мать. Кто бы мог подумать, правда?
С материнством у нее явно не сложилось, так что теперь она вдруг решила примерить на себя роль бабушки. И возможно, я стал токсичнее Эбби, но как думаете, как скоро ей надоест? Как было с материнством, лет через пятнадцать?
– Привет, мам, – обнимаю ее в ответ.
Я же все-таки не говнюк. И пусть я не одобряю ее поведения по отношению к Эбби, уж если моя сестра решила дать ей второй шанс, то кто я такой, чтобы хотя бы не попытаться поверить в то, что люди могут меняться?
– Ребекка, – приветствует мою мать Рид, убрав руки в карманы. Вот кто точно не дает людям шансов, так это этот говнюк. – Вы к нам надолго?
– Сделай, пожалуйста, хотя бы вид, что рад меня видеть, – отчитывает его мама.
– Я не лицемер, – бросает он ей и проходит мимо.
И я даже не виню его за эту грубость.
– Привет, – доносится счастливый голос моей сестры из гостиной, а затем я вижу, как она нежно целует Рида.
Каждый раз, когда смотрю на этих двоих, испытываю трепет и огромную надежду, что они пронесут свои чувства сквозь года.
– Кого ты притащил на этот раз? – обращается Эбби ко мне. – Тарантул, шимпанзе, удав?
Я фыркаю.
– Я один. Честно.
– Ты уже много лет один, мой хороший, – тут же вставляет свои любимые слова моя мама.
Устало прикрываю веки, ожидая очередной нотации. У меня уже иммунитет на всю эту хрень.
– Поздравляю с победой, – спасает мою задницу подошедшая обняться Эбби, за что я мысленно ее благодарю.
– Спасибо. Как Кэтрин?
– Уже лучше. Но когда уже этот зуб вылезет?
– Милая, порадуйся лучше, что у тебя человеческий ребенок, а не акуленок. Только представь: три тысячи зубов! – усмехается появившаяся следом Джессика, сестра Рида.
Эбби кривится от ее слов, пока я обнимаю Джесс.
– Здоровяк, выглядишь не очень, – произносит она, похлопывая меня по спине.
– Готов поспорить, детка. Эштон Уильямс – секс-символ НХЛ, – доносится голос Тиджея, и я фыркаю.
– Ну тут ты загнул, мужик.
– Не-а. – Он издает смешок и пожимает мне руку. – Хорошая игра.
Вскидываю бровь.
– Ты что, смотрел?
– Нет, конечно! – Морган округляет глаза. – Просто для приличия сказал.
Я смеюсь.
– Ой! – вдруг восклицает Эбби. – У меня же лазанья готова!
Она направляется на кухню, и мы следуем за ней.
– Где Мэттью с Эмили? – спрашивает Тиджей.
– Они вот-вот подъедут. Эмили решает какие-то вопросы с моим отцом.
Девушка нашего вратаря, Эмили, бывший администратор «Ракет». После перехода Мэттью к нам мой отец на правах главного спонсора нашей команды предложил ей должность СММ-специалиста. Конечно, ее предыдущая работа была куда интереснее, но и здесь у нее есть перспектива роста.
Полчаса спустя мы все сидим за большим прямоугольным столом на берегу океана. Волны бьются о золотистый песок и переливаются в солнечных лучах. Белая полупрозрачная ткань, растянутая меж деревянных балок, развевается на ветру вместе с листьями растущих вокруг пальм. На столе в маленьких вазочках стоят любимые цветы моей сестры – розовые пионы. Их ярко выраженный аромат вызывает у обонятельных рецепторов восторг.
– В прошлый раз, когда мы так собирались, Эбби заявила, что беременна, – делая глоток вина, выдает Морган.
– Я не беременна, Тиджей, – цокает сестра.
– Тогда кто?
Все закатывают глаза.
– Вообще-то, я… – вдруг выдает Джессика, и Морган широко распахивает глаза.
– Детка…
– Сюрпри-и-из! Не вздумай на меня кричать, Морган. У меня гормоны.
– А что такое гормоны, мамочка? – тут же интересуется Лизи, и я едва сдерживаю смех.
– Мы обсудим это позже, печенька, – спасает ситуацию Тиджей, после чего прожигает взглядом свою жену. – И с тобой тоже, Джесси.
Хмурый взгляд Рида забавляет меня еще сильнее. Тиджей и Джессика женаты уже довольно продолжительное время, но он все еще к этому не привыкнет, считая Тиджея придурком. И самое забавное, стоит мне упомянуть, что Рид как бы тоже женат на моей сестре, а ведь я не считаю его придурком, Рид тут же говорит, что «это другое».
– Милый, твой взгляд совсем скоро сожжет дотла красивое лицо Моргана, – тихо произносит сидящая рядом со мной Эбби.
– Ты сказала «красивое»?! – негодует Рид, и я фыркаю, за что тут же получаю удар локтем.
– Всем привет! – доносится звонкий голос Эмили.
Всегда поражала эта парочка. Неразговорчивый и вечно хмурый Мэттью и маленькая болтушка Эмили. Две абсолютные противоположности. Но интересно другое: когда они вместе, даже на лице ворчуна вдруг появляется улыбка. Вот она, сила любви.
– А кто это у нас тут такой милый? – сюсюкая, интересуется мой отец, подошедший к Кэтрин.
Малышка сидит на руках у моей матери, и вот вам еще одна забавная хрень: мои родители разговаривают друг с другом. И все это благодаря ребенку Эбби и Рида.
Я чувствую множество эмоций, находясь сейчас здесь. Кожу покалывает от радости, в груди растекается умиротворение, а улыбка не сходит с лица. Вот только еще я ощущаю пустоту и боль, которая по-прежнему живет в сердце после ухода из моей жизни Хлои.
ГЛАВА 30
HALSEY – NOT AFRAID ANYMORE
Хлоя
Дыши.
Мысленно повторяю себе это слово последние несколько часов.
Все закончилось.
И снова.
Дыши.
Окидываю взглядом свое отражение в зеркале. На мне строгое черное платье с белым воротничком. Волосы я убрала в низкий хвост, по бокам заколола длинную челку невидимками, уложила непослушные ресницы щеточкой, а на губы нанесла матовый неброский карандаш.
Мне кажется, что я выгляжу хорошо.
Вот только когда это действительно кого-то волновало?
Даже полностью закрытый хиджаб может стать поводом для осуждения в СМИ, если так захочет какой-нибудь мерзкий корреспондент. Ну а ложь одного журналиста запустит целую цепочку сплетен.
Дыши, Хлоя. Все уже позади.
Делаю глубокий вдох и беру сумочку со столика.
В легких горит. А ладони вспотели.
Дышать. Нужно всего лишь дышать.
