приподнял ее.

– Скажи мне, что ты принимаешь таблетки.

– Да, и я только что прошла обследование. – Чувствуя желание, она прижалась к нему – он уже был готов. Она застонала.

– Я тоже. Все здоровы. – Гек улыбнулся. – Хотя ты – единственная, с кем я был за год.

– И ты. – Она снова прижалась к нему, зная, что может положиться на него во всем. – Прекрати болтать, Гек.

Он прижался лбом к ее лбу; глаза его сияли, и рот был так близко.

– Хорошо. – Медленно, не торопясь, он проник в нее. Мышцы на его бицепсах напряглись; он снова прижал ее к стене.

Она откинула голову, и жар поглотил ее. Гек Риверс поглотил ее. Она подала вперед бедра, и он вошел полностью внутрь, овладевая ею.

Боль и наслаждение слились в одно мгновение, задержав дыхание. А потом боль ушла и осталось только наслаждение.

Первобытное, неистовое, животное наслаждение пронзило ее, когда он начал набирать ритм, одной рукой впиваясь в ее ягодицы, а другой поддерживая за затылок. Она снова ударилась головой о стену, и он выругался и сдвинул руку выше. Но не остановился. Теперь его тело подчинялось взятому им темпу. Никогда еще она не получала так много, но и этого было недостаточно, и это противоречие не имело рационального объяснения.

Она вжалась в него, и он застонал, припадая ртом к ее шее. Новый взрыв наслаждения потряс ее. Она вскрикнула, испытав оргазм, потрясший ее сильнее, чем любая сила природы, раскатившийся чередой волн, уносящих ее за пределы вселенной.

Он застонал, прижимаясь к ней, и вздрогнул, достигнув собственной кульминации.

Тяжело дыша, она отстранилась от его груди, истерзанной ее ногтями. Сознание затуманилось. Силы оставили ее. Тело обмякло.

Грудь его вздымалась и опускалась, но он все еще держал ее, оставаясь в ней.

– Ты в порядке? – Влажные волосы завивались за ушами, придавая ему сходство с сонным львом.

– Да, – мягко прошептала она, чувствуя, как тяжелеют веки. – Я… ох, мне же нужно…

– Ты останешься на ночь. – Он подхватил ее на руки, прижал к теплой груди и направился в спальню. – Буря усиливается, а ты, наверное, устала.

Она уткнулась лицом ему в шею, прижимаясь к мужчине, которому впервые в жизни доверилась безоглядно.

* * *

Лорел потянулась на большой кровати под уютным фланелевым покрывалом, ощущая приятную расслабленность. Все тело ныло и болело, но как же прекрасна была эта боль. Поморгав и повернувшись на бок, она увидела за раздвижной стеклянной дверью падающий на реку снег. Сейчас она чувствовала себя лучше, чем за последние недели; в голове прояснилось. Да, она переживала за Уолтера и чувствовала, как тикают часы, отсчитывающие время следующей жертвы убийцы, но ее мозг снова заработал на полную мощность.

В прошлый раз, когда она проснулась в постели Гека, он сказал, что продолжения не будет, что ему не нужны отношения. И вот прошлым вечером она по собственной воле приехала к нему домой и ни на секунду об этом не пожалела. Пусть даже они и поссорились до этого. Секс во гневе? Она читала об этом.

Ей понравилось. Конечно, помогло, наверное, и то, что с Геком она чувствовала себя в безопасности.

Соскользнув с кровати, Лорел воспользовалась ванной, а затем отправилась на поиски одежды. Все осталось в другой комнате. На секунду она, что случалось нечасто, замерла в нерешительности, но потом все же выдвинула ящик обшарпанного комода, вытащила выцветшую футболку морской пехоты и торопливо натянула через голову. Футболка едва не доставала до колен, но все же это было лучше, чем ничего.

Шлепая босыми ногами по холодному полу, Лорел прошла в гостиную, где на диване лежала ее одежда, в том числе бюстгальтер с порванной бретелькой.

С кухни донеслось шипение и запах бекона, и Лорел, обернувшись, увидела голую спину склонившегося над плитой Гека. Длинные царапины тянулись до самого пояса черных спортивных брюк. Он повернулся – в утреннем свете его глаза казались темно-карими.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Она потянулась за своей одеждой. – Я ненадолго.

Гек подцепил щипцами бекон и положил на бумажное полотенце.

– Я приготовил завтрак и кофе. Иди поешь.

Кофе? У нее потекли слюнки. Помявшись, Лорел подошла к маленькому круглому столику у другой раздвижной стеклянной двери. Ее ждали тосты и омлет, апельсиновый сок и кофе.

– Спасибо.

Гек усмехнулся и поставил поднос с беконом в центр стола.

– Это, пожалуй, все, что я умею готовить, так что не обессудь. – Он достал из холодильника сливки со вкусом мяты. – По-моему, еще довольно свежие. – Голый по пояс, со взъерошенными волосами и щетиной на подбородке, он выглядел моложе и непринужденнее.

Секс пошел на пользу им обоим. Как морально, так и физически. Она расслабилась и потянулась за сливочником, отхлебнула кофе и причмокнула от удовольствия.

– Не ожидала завтрака. – Если уж на то пошло, она вообще ничего не ожидала.

Он на мгновенье замер, не донеся до рта кусок бекона, затем положил его на тарелку.

– Мы все еще ссоримся?

– Нет, но я хотела бы попросить тебя воздержаться от общения с журналистами до конца этого дела. – Тост слегка подгорел, так что масло на нем растаяло идеально.

Он откинулся на спинку стула.

– Согласен.

– Хорошо. – Еще одно препятствие устранено с пути.

Он улыбнулся, и на его правой щеке появилась обычно незаметная ямочка.

– Знаешь, ты еще красивее, когда злишься.

Ей нравилась эта его простоватая искренность.

– Милое клише, – сказала она, принимаясь за омлет с сыром чеддер.

– Нам обязательно говорить об этом? Об этой ночи? – Гек махнул рукой. – Ты мне очень нравишься, но, по-моему, мы должны сосредоточиться на поиске убийцы и не отвлекаться на что-то другое.

Лорел вскинула брови.

– Большинству я не очень нравлюсь. – Да, у некоторых она вызывала интерес, у кого-то даже симпатию, но она не привыкла к тому, что по-настоящему нравится людям. Нет, никто не относился к ней неприязненно, но ее было трудно понять, с ней было непросто общаться.

– Ты нравишься многим, но не догадываешься об этом, пока не услышишь высказанное вслух признание. – Он подцепил кусочек омлета.

Интересно.

– Да, я все воспринимаю буквально, – согласилась она, и на сердце у нее потеплело. Приятно, что ты кому-то нравишься.

– Поэтому я и говорю то, что говорю. В прошлый раз я вел себя как придурок и больше не хочу. – Он одним глотком выпил половину своего кофе. – Со мной трудно. ПТСР все еще дает знать о себе. Мне трудно находиться среди людей, но я не могу ни есть, ни спать, когда кто-то теряется. Я принимаю близко к сердцу