– Ну пожалуйста, – хрипло промямлил хмельной Матвей. – Мне ж больше не к кому… Не в банк же переться?

– Сколько?

– Лямов сто двадцать… Может, сто пятьдесят…

– Думаешь, тебе хватит на полгода? Или ты намеренно собрался своих парней держать на хлебе и воде?

– Неа… Вообще-то нужно больше. Но четверть ярда ты ведь мне всё равно не отстегнёшь.

– Ну почему же… Вопрос лишь в том, сможешь ты их вернуть?

– Пфф… Естественно смогу. Но не сразу, через полгода вернусь в строй и начну выплачивать.

Лера заметила, как Давыдов-старший попытался знаками что-то ей изобразить, но так и не поняла.

– Матвей, э… Тут Максим нечаянно услышал…

– У Максима острый слух.

– Подожди, он что-то хочет сказать, – Лера включила громкую связь и положила Террафон на стол.

– Привет, Черномор.

– Привет, коль не шутишь…

– Я тут прикинул. А ты не хочешь часть денег получить не в качестве кредита, а в оплату своих услуг?

– Каких?

– Моцарт третий день выносит мне мозг. Очень нужна группа парней в центральной Африке. Человек тридцать. Местные прикормыши от рук отбиваются. Твои ребята же часто там порядки наводили, а теперь, пока ты вне игры, некому стало. Натаскай моих солдат, а? И нам удобно, и тебе возвращать меньше.

– Да я и так их вам натаскаю… В подарочек.

Лера раздражённо цокнула:

– Матвей, не отказывайся. Идея что надо. Проведём под договору хотя бы миллионов семьдесят. Остальное я выдам тебе в качестве кредита.

– Да хрен ли вам меня жалеть? Я точно знаю, что всё выплачу!

– Да никто тебя не жалеет… – начал Макс.

– Григорьев, тебе деньги нужны? – процедила Лера.

– Нужны…

– Значит, контракт плюс кредит. По-другому не дам.

– Давыдов, как ты её терпишь? – Черномор гортанно расхохотался в трубку.

Макс прыснул в кулак, глядя на Леру:

– Ну как? Она ж моя начальница. Куда деваться?

– Бесячая баба…

– Я всё ещё здесь!

– Да я ж любя, глупышка. Кстати… Как тебе мои цветочки? Понравились?

Давыдов прищурился, сдвинув брови, и въедливо уставился на Пики. Та растерянно глянула на него, но тут же ответила:

– Э… Да. Очень. Очень красивые.

– Я сам выбирал… Ладно. Пусть будет по-твоему.

– Когда привозить отряд? – голос Макса теперь звучал сухо и значительно менее дружелюбно.

– Я в запое до понедельника. Привози к среде.

– Оклематься успеешь?

– Обижаешь…

– Договорились. Пока, Матвей. Не наделай только глупостей до среды.

– Постараюсь, пупсик.

В кабинете на несколько мгновений воцарилась тишина. Лера уставилась в окно. А Макс – на неё.

– Как ты могла?

– Что могла?

– Григорьев? Серьёзно?

Пики перевела взгляд на Охотника:

– Что за странный набор вопросов, Максим? Что я могла? Причём тут Григорьев? О чём ты вообще?

– О чёрных розах. Это от него?!

– Ты что, не выспался?

– Просто ответь. От него?

Лера раздражённо качнула головой, но ничего не сказала. С поста охраны раздался звонок:

– Валерия Владимировна, тут вам ещё один букет передают. Отправитель Григорьев Матвей.

Глянув на экраны камер, Пики заметила на входе курьера с охапкой чайных роз.

– Да, примите его. Я зайду минут через десять.

Макс растерянно озирался по сторонам.

– Не понял… А зачем ты ему сказала, что цветы понравились?

– А что я должна была сказать? «Извини, но никаких цветочков не получала?» Ясно же, что букет в пути! Макс, сходи выпей кофе!

– Как только расскажешь, от кого чёрная коробка.

– Сама себе купила!

– Врёшь и не краснеешь. Бесячая баба, – Давыдов раздражённо усмехнулся и вышел из кабинета.

– Сам ты…

Пики достала из ящика стола рабочий ежедневник, открыла последние страницы и с минуту рассматривала бордовую карточку. Потом взяла в руки телефон, отправила сообщение и, задумчиво улыбаясь, побрела на пост охраны за букетом от Черномора.

* * *

– Нормально… – Илья с удивлением уставился на стопку коробок конфет и три пышных букета на столе у Полины.

– Прелести работы в мужском коллективе, – та виновато улыбнулась.

Позади, со стороны тренировочных стендов раздались смешки агентов. Шаман обернулся и угрожающе уставился на коллег.

В зал вошёл Сатир и, хитро прищурившись, тоже положил перед Полиной большую плитку шоколада:

– Спецу от спеца, – он задорно подмигнул Пуле, не обращая внимания на хмурого Илью, сверлившего его въедливым взглядом. – И мальчишке своему скажи, что так ревновать – здоровья не хватит!

Со стендов снова донёсся приглушённый смех. Полина закрыла глаза ладонями, а Илья демонстративно кашлянул:

– Как ты дожил-то с таким остроумием до своих седин?

Константин вскинул брови:

– Я, Илюшенька, не только стреляю метко, но бегаю быстро. Но если надо, то и бью больно. Чего ты распереживался? У твоей девочки законный праздник. Выдохни, а то вон из ушей пар уже, – снайпер похлопал Шамана по плечу и такой же задорной походкой покинул тренировочный зал.

– Ладно, девочка, – буркнул Архипов, – я освободился, так что жду тебя с конфетками в машине.

– Ты такой милый сегодня, – Пуля отправила ему воздушный поцелуй. – Десять минут – и я спускаюсь.

* * *

Бóльшую часть предпраздничного дня Саид провёл за рулём, чтобы Сева успел раздать букеты и подарки важным для него женщинам. Трюкач гадал, уделит ли Резник хоть сколько-нибудь времени молодой матери его ребёнка. Из раза в раз необходимость заехать по этому адресу ввергала хозяина «Зверобоя» в странное состояние, которое Саид так до конца и не смог для себя чётко определить.

Наконец Сева назвал последний перед клубом пункт назначения и традиционно погрузился в тягостное молчание, поправив пышный букет роз, лежавший на заднем сиденье. Саид настроил навигатор и, стараясь миновать пробки, резво ехал по улицам Москвы, постепенно погружавшимся в сумерки.

– Вернусь примерно