Подойдя к кровати, Андрей опустился перед ней на колени и, сонно улыбаясь, пригладил взлохмаченные огненные кудряшки. Злата продолжала смотреть на него с тревогой на лице.

– Контроль расстояния отключен.

– Но разве это не на время моей госпитализации?

– Нет. Я уговорил Леру.

Рыжая несколько раз быстро моргнула в растерянности:

– Почему?

– Потому что верю тебе.

Изумрудно-зелёные глаза наполнились влагой под пушистыми тёмно-бронзовыми ресницами. Злата подрагивающими ладонями коснулась щёк Андрея, наполовину скрытых густой тёмной щетиной. Он снова еле слышно усмехнулся:

– Я беспокоюсь за тебя. Скучаю по тебе. Ты нужна мне. И разве со всем этим багажом я не могу доверять тебе?

– Правда нужна? – Злата шмыгнула носом, кусая губы.

– Очень, – Фенрир завёл ей за ухо тонкую прядь, но своевольная рыжая пружинка снова высвободилась.

Они тихо рассмеялись.

– Будь осторожен. Ты мне нужен не меньше, – прошептала Гелла.

– Да, мисс, – Фенрир чмокнул её в губы и резво поднялся на ноги. – Не забудь доесть холодец. Вернусь – проверю.

– Хорошо…

Оставшись в одиночестве, рыжая ещё несколько минут улыбалась, уставившись куда-то в темноту и водя кончиками пальцев по шее, где под кожей еле заметно выделялся небольшой бугорок капсулы «Кукловода». Сонно зевнув, она дотянулась до футболки Андрея, оставленной на его половине кровати, натянула её на себя и улеглась под одеяло, крепко обняв его подушку.

* * *

– Поздравляем с Восьмы… – Макс, Скай, Сатир, Свят и Ларионов одновременно застыли в дверях кабинета Леры, наблюдая странную картину.

На её столе стояла чёрная круглая картонная коробка, наполненная тёмно-бордовыми, почти чёрными розами. Пики, опустив подбородок на тыльную сторону ладони, разглядывала один из бутонов, поглаживая его кончиками пальцев свободной руки.

– Лерчик, ку-ку, – неловко хмыкнул Сатир.

Та встрепенулась и резко выпрямилась, засунув цветок обратно в коробку.

– А вы чего все столпились?..

– Поздравить тебя пришли! – Давыдов-старший втащил охапку белых и розовых тюльпанов, хитро поглядывая то на розы, то на смутившуюся Леру. – Но, видимо, опоздали.

– Какая чушь! Сегодня вообще только седьмое! Спасибо! – Пики резво подскочила со стула и принялась обнимать и целовать своих любимых «фениксов». – Спасибо вам всем!

– Ставь сюда, – Óдин, зашедший последним, принёс с собой стеклянную колбу с водой для букета. – Чую, к вечеру придётся вёдра из подсобки доставать. Ещё восьми нет, а у тебя уже два букета!

– Я надеюсь, остальные про меня не вспомнят, – прыснула Лера.

– А этот от кого? – Охотник снова забавно кивнул в сторону чёрной коробки. – Неужто тайный поклонник появился? И записочки нет…

Пики многозначительно закатила глаза.

– Ну правда, от кого? Такие символичные, – Сатир заиграл бровями.

– Может быть, я сама себе купила?

– Или Морок прислал?

Все обернулись на пожавшего плечами Свята.

– А кстати… – Скай щёлкнул пальцами. – Кроме нас ведь мало кто в курсе твоей вечной любви к чёрному. Посторонним такой букетик покажется похоронным.

– Да пошёл ты, – в глазах Леры плясали смешливые чёртики. – И вообще, давайте лучше за кофе сходим, пока толпа не набежала.

– Слилась по-королевски, – буркнул Макс.

Как только Лера вышла, он шустро поднял коробку с розами, оглядел со всех сторон, но записки так и не нашёл.

– Не там ищешь, – Ларионов указал на забытый на столе Террафон. Сдвинув его в сторону, он ткнул пальцем в уголок тёмно-бордовой открытки.

– Следак в тебе непотопляем…

Макс потянулся было к записке, но Óдин легонько ударил его по ладони:

– Даже не думай.

– Интересно же!

– Да это точно Дэн, – хмыкнул Скай. – Больше некому.

– Ну почему? Ещё Поталин, – Сатир размял хрустнувшую шею и направился к выходу. – Тоже пытался колья подбивать.

– Президент? Наш президент? – Санта двинулся следом.

– А что тебя удивляет?

Макс продолжал смотреть на записку.

– Я не дам тебе её прочесть, – голос Ларионова наполнился угрозой. – Мы можем стебаться хоть до посинения. Но лезть в её жизнь не имеем права.

– Ладно, – Охотник нехотя кивнул.

* * *

– Я же говорил… – усмехнулся Óдин, проходя мимо кабинета Пики.

После обеда Лере действительно пришлось вооружиться парой вёдер для множества букетов.

– Куда мне потом всё это девать… Ненавижу Восьмое марта и День рождения, – Пики с тоской смотрела на охапки цветов, которые не собиралась забирать домой.

– Нужно было мужиком родиться! – Макс смешливо зашёл в кабинет и протянул Лере рабочий планшет. – Распишись. Вся партия дронов бракованная, возвращаем на завод.

– Какая прелесть…

– Обещали возместить свежаком вне очере…

Телефон Леры прервал Давыдова-старшего мелодичным звонком. Они оба посмотрели на дисплей: Макс надеялся увидеть там Морока, а Пики с лицом, наполненным страданием, надеялась, что это не какое-то очередное поздравление от клиентов.

– Черномор? Чего ему надо?

– Понятия не имею, – Лера нажала на зелёную кнопку. – Привет, Матвей.

– Привет, красивая, – голос Григорьева звучал непривычно растянуто и глухо. – С праздничком.

– Э… Спасибо. Что с тобой? Ты выпил?

Черномор откашлялся:

– Типа того… Утром парней схоронил.

Лера сжала переносицу, неловко зажмурившись:

– Прости. Соболезную. А почему только сегодня? Тела не отдавали?

– Тела-то отдали. Ждал очереди в крематорий.

Пики с запозданием вспомнила, что Матвей хоронил солдат рядом со своим полигоном в небольшом бетонном склепе, состоящем из стеллажей с выемками под капсулы с прахом. Наёмники Черномора погибали редко, поэтому даже в компактном «прахохранилище» мест было с запасом.

– Лерчик. У меня к тебе одна интимная просьба.

– Что? Какая ещё просьба?

– Я же тут на подсосе теперь месяцев на шесть минимум. Моцарт, конечно, чего-то мне заплатит. Вероятно, я даже получу какую-то упомянутую Поталиным компенсацию… Но, честно, кэша в обрез. Прокредитуй меня, будет заинькой, а?

Пики подняла взгляд на Макса и поняла, что тот слышал её диалог с Черномором, хоть и вёлся он не на громкой связи. Вздохнув, она щёлкнула мышкой по файлу с финансовыми