– Та-ак… нет, не молодец. Где ее матрица?

– Переносится, магистр. Уже в пути!

– Та-ак… успеваю… добавим возраст… уберем всю память и знания… что за маг, которого все норовят прибить, правда?

– Магистр! Зачем так жестоко?! Ведь она приняла на себя голубой огонь!

– Я уже видеть ее не могу! И не понял, почему ты не в свое дежурство к ней полезла!

– Потому что. У меня. Была надежда. А теперь – нет. Вы ее убили.

– А?

– Не забывайте, магистр: носки на нижней полке, рубашки на верхней. Всего вам доброго. Отличного сна. Приятного аппетита. Крепкого здоровья.

– Я не понял, студентка! Ты куда пошла? Остановись, я опять ничего не понял!

***

Андрей Андреевич Замойский, директор школы третьего разряда города Тобольска чувствовал себя счастливым, как в детстве.

Савельевым понравилась и сама школа, и коллектив преподавательского состава, и школьники. Самое интересное, посыпались заявки на поступление, хотя до начала следующего учебного года времени достаточно, и весна, и лето впереди. И губернское начальство пожаловало познакомиться, и даже выделило школе дополнительное финансирование. Еще бы, налогов поступало заметно больше!

Построили еще одну больницу, открыли еще одну школу, ибо население увеличивалось. Подъехали медикусы и даже несколько целителей, ремесленники, торговые люди. Устраивались жить надолго, с семьями.

Сам губернатор нет-нет, да и заезжал похвастаться: потянулись наконец-то и крестьяне, а то ведь население необходимо кормить. Даже воинскую часть перевели поближе, что особенно радовало чиновников – незамужних девиц хватало.

Савельев согласился на должность заместителя, и Замойский через пару недель планировал съездить в какую-нибудь школу магов. Стоит обменяться опытом.

Подъехали савельевские слуги. Особенно ожидали стряпуху, и радовалась вся школа.

Правда, недолго.

Отец Лукерьи оказался мужиком въедливым, и рьяно кинулся заниматься и садом, и цветниками. Тут же ужесточились наказания школьникам по любому поводу, ибо помощники ему нужны и на прополку, и на полив.

Серафим хмыкал, сколачивал основы под грядки по требованию Лукерьи, и под цветники по желанию баронессы. С поливом выручали лошадки, слуги прибыли на двух повозках. Одна и так была у Савельевых, вторую прикупили в поездку, но школе все пришлось кстати, и лошадки попали в конюшню.

Окончит Лекса школу в Твери, а там, возможно, и в Академию поступит… – рассуждал потихоньку барон, – мы заработаем тем временем на приличный дом, и лошадки опять пригодятся…

В крыле сотрудников свободных комнат с запасом, и расселились, практически, по желанию. Да, ремонт требовался везде, но потихоньку все делалось. Где-то нанимал директор, где-то помогали бытовики, а в основном выручал Серафим.

Чета Савельевых попросилась осмотреть комнату младшей дочери. Конечно, отказа не получили, и даже некоторые учителя пошли взглянуть хоть одним глазком на место проживания легенды школы.

Бытовик зашел, ахнул и тут же бросился к разноцветным огурчикам, которые честно и старательно все дни поливала Зайчик. Побежали за отцом Лукерьи, показать такое чудо. Бытовик остался в комнате, увидев странные часы на стене. Которые шли! Без механизмом и магической подпитки.

– А как это она так придумала, – встал в тупик любознательный бытовик. Подумал-подумал и, с разрешения Замойского, отпросился телефонировать своему учителю по артефактам, Сергею Сергеевичу Лопухину. Он находился как раз в Тобольске, надеясь попасть на пасхальную ярмарку: чем планируют удивлять европцы в ближайшее время?

Артефактор Лопухин, въедливый старикашка, который в свое время прилично попил кровушки своих учеников, называя их и бездарями, и лентяями – тут же примчался, желая ткнуть носом тупоголового бытовика в сложную и умственную работу настоящего мага. Как у европцев.

Примчался и застыл у часов. Взял со стола Алексы бумагу и карандаши, принялся вычерчивать одному ему ведомые схемы.

Пока садовник аккуратно выкапывал какие-то отростки от огурцов – директор терпел артефактора. Но время шло, уже Савельевым надо уходить на свои занятия, а вредный маг даже не думал собираться. Против артефактора в своей школе Замойский ничего бы не имел, но кто ж пойдет из Академии в школу? А Лопухин артефактор известный.

– Сергей Сергеевич… не нравятся часики?

– В том и беда, что нравятся, а понять пока не могу. Останусь у вас, к утру все равно разберусь, и не такие орешки щелкали… а «патентников» все равно придется приглашать, готовьтесь. Очень уж идея перспективная.

– Патент получать?!

– Конечно. Из говна конфетку сделали. Никаких, считай, затрат. Где эта девица ваша болтается?

– В Тверь забрали.

– Не удивлюсь! Все доброе под себя гребут. Везите сюда ее или родителей, иначе школа копейки может получить.

Замойский не ожидал такого поворота, но деньги бы никому не помешали! Оглянулся в поисках своего братика, подозрительно затихшего.

Ну, разумеется. Братец вцепился в какую-то пухлую тетрадку.

– Иван Андреевич, а вы что молчите? Или вам деньги не нужны?