могу не слышать обращенную ко мне речь.

И со зрением словно тоже что-то случилось. Краски потеряли свою яркость, фокус стал избирательным. А вот инстинкты и интуиция, напротив, развились и достигли такого уровня, что теперь зачастую управляют моим сознанием.

- Нет, - качаю головой, - не знаю.

Перевесив сумку с продуктами на другую руку, начинаю двигаться по тропинке вдоль кирпичного забора. Ника идет рядом.

Не отстанет, пока не удовлетворит свое любопытство.

- А почему ты здесь живешь, а не в городе?

- Почему я в городе должна жить? Мой дом здесь.

- А отец ребенка в городе...

- У него нет отца, - пожимаю плечами, почувствовав вдруг приступ удушения.

Глубокий вдох, и все проходит.

- Расстались? - спрашивает, пытаясь заглянуть в лицо.

- Ага... Ник, ты разве не в магазин шла?

- Что такое, - усмехается бывшая подруга, - неприятно об этом говорить, да?..

- Есть вещи, которые не обсуждают с посторонними.

- А знаешь, почему неприятно, Сашка?.. Потому что сейчас ты понимаешь, что я была права.

Самое обидное, что так оно и есть. Права в каждом слове. И она, и Даня, который, узнав, что я вернулась домой и в подоле принесла, бесновался и давился злорадством.

- Ты думаешь, я тебе зла хотела? Нет, Шур, не хотела... Я знала, чем закончатся ваши отношения. Я ж волновалась за тебя...

- Не волнуйся, Вероника... У меня все прекрасно. Я ни о чем не жалею.

- Да все так говорят...

- Ну, пока?.. Рада была повидаться.

- Сашка... подожди!.. - берет меня за руку, - ну, что, ему вообще на ребенка плевать?

- Он не знает.

Ника резко останавливается. Я, обернувшись через плечо, продолжаю идти.

- Ну, ты и дура!

- Пока, Ник!

Молча качает головой, а когда я удаляюсь от нее на приличное расстояние, кричит вдогонку:

- А вообще, правильно, Сашка! Лучше одной, чем с кем попало!

Машу ей на прощание и сворачиваю в узкий проход между двух участков.

Неспешно, ступая осторожно, иду вдоль дороги. Обдувающий меня теплый ветерок немного сглаживает неприятные впечатления от встречи с Вероникой, но на лице, шее и груди все равно ощущение налипшей паутины. Хочется поскорее прийти домой, умыться и переодеться.

Моя беременность уже ни для кого не секрет. Мы успешно пережили ядерный взрыв, который вызвала новость о ней и до сих пор легко отбиваем прилетающие в меня изредка шпильки.

Ко встрече с Никой я оказалась почти готовой.

- Я дома! - кричу, переступая порог.

В доме тихо, уютно и аппетитно пахнет едой.

- Давай скорей!.. Остынет!..

Мою руки и прохожу на кухню.

- Чего так долго?

- Нику около магазина встретила.

- Вот зараза! - всплескивает мама руками, - я знала, что она приехала, тебе говорить не хотела...

- Почему?

- С расспросами, наверное, приставала?..

- Ага.

- Не обращай внимания.

- Не обращаю.

- Как она? - мамина теплая рука опускается на мой живот ровно в то место, куда только что толкалась ножкой дочка, - буянит?

- Сейчас поедим, и обе спать ляжем, - улыбаюсь блаженно, пододвигая к себе тарелку с сырниками.

- Отсыпайся... скоро не до сна тебе будет.

Вместо того, чтобы посидеть со мной, как это всегда бывает, мама начинает суетиться. Стаканы на полке составляет по размеру. Трет и без того чистую столешницу.

Нервничает.

- Что такое, мам?..

- Я все узнала, - бросает отрывисто и замолкает.

Рука с сырником замирает в пяти сантиметрах от рта. Обида, боль и разочарование, взвившись внутри, вгрызаются в сердце сотней осколков и забивают горло.

- Что?.. Что узнала?

- В Еловку звонила.

- Его бабушке? Зачем, мама?!

Бросаю сырник в тарелку и зажимаю рот ладонью.

- Не ей. Нашла номер соседки... - говорит неживым голосом и разворачивается ко мне, - Олег этот давно женат. В прошлом месяце с женой приезжал. Как думаешь, если он с ней разводиться собирался, повез бы в гости к своим родственникам?..

- Я же все тебе рассказала!.. Зачем ты звонишь?

- Ты сказала, что он разводиться собирался. Как видишь, не развелся!

- Ты думаешь, я жду, что он разведется?! - восклицаю я, - не жду! Мне это не надо!

Мама проводит ладонью по лицу, заправляет за ухо выбившуюся прядь. Смотрит на меня с тревогой и сочувствием.

- Значит, не расскажешь ему?

- Не знаю! У него там семья!.. Жена... кому я там нужна со своим ребенком?..

- Он имеет право знать.

Снова за сырник берусь, макаю в сметану, откусываю кусочек.

- Мой отец узнал и... что?

Я только недавно ночами спокойно спать начала. Сейчас мне силы на роды нужны, а не на то, чтобы справляться с новым разочарованием.

- Отказался, - отвечает мама тихо, - но зато у меня совесть спокойна. Подумай об этом.

- Подумаю... потом... позже.

Глава 47.

2,5 года спустя.

Олег.

Удерживая рукой чашку с горячим кофе, смотрю на город с высоты птичьего полета. Пригубляю напиток и едва не обжигаю нёбо.

Снег пошел. Первый настоящий снег, который вряд ли уже растает. Мысленно хвалю сам себя за своевременную смену резины на Мерсе.

Отвлекаясь на звонящий телефон, отхожу от панорамного окна и сажусь в кожаное кресло.

На экране имя бывшей жены.

- Доброе утро, любимая, - проговариваю с улыбкой, - деньги закончились?

- На кастинг Битвы экстрассенсов не пробовал сходить? - отвечает едко.

- Что случилось?

Бывшая прочищает горло и немного смягчает тон.

- Займешь на пару месяцев?..

- Расписку напишешь?

- Олеж, ну какая расписка?! Ты ж меня знаешь!

- Вот именно, Ира. Я слишком хорошо тебя знаю.

Вот уже пару лет, как она развивает собственный салон красоты, если можно так назвать место, где стригут и красят волосы и ногти. Вложений он требует немалых и до сих пор продолжает работать в убыток, хотя меня Ира заверила, что все окупится уже через год.

Не окупилось. И не окупится никогда.

- Закрывай-ка ты свою цирюльню и лучше мужа себе нормального найди.

- Я у тебя не советов прошу, Олеж, а денег!.. Денег!.. Чувствуешь разницу?

- Нету денег, Ир, все, - заявляю твердо, - ваш кредитный лимит исчерпан.

- Шутишь?.. Ты меня после развода и так без гроша оставил!..

- Ты два месяца назад квартиру продала, - напоминаю я, -