Между ног схватывает сладким спазмом.

Замерев на несколько мгновений, медленно отстраняюсь и повторяю снова и снова, постепенно увеличивая темп.

Слышу стоны и грязную ругань, чувствую как пальцы его выдергивают шпильки из моих волос, те падают, ударяясь о мои обнаженные плечи, а затем бесшумно приземляются на ковер.

Я ускоряюсь еще больше, беру глубоко, на выходе лаская его языком. Прическа разваливается окончательно.

Олег ритмично двигает бедрами. По моему подбородку стекает слюна.

Я сгораю заживо.

- Все! Хватит, остановись!.. Саша...

Двигаюсь по инерции еще несколько секунд, после чего он поднимает меня на ноги и, развернув к себе спиной, подталкивает к кровати.

Я заторможенная и пьяная от желания. Низ живота нестерпимо ноет, между ног оголенный нерв.

- На колени, - тихо командует он.

- А платье?..

- В платье... весь вечер об этом думал...

Поднимаю длинный подол и становлюсь коленями на край кровати, локтями в матрас упираюсь.

- Ниже.

Вытягиваю руки перед собой и прижимаюсь к постели грудью.

Шумно дышу в собственное плечо и чувствую, как сзади платье задирается, кожи касается воздух.

Потом две горячие ладони на ягодицах. Гладят, мнут, растирают.

Я кусаю губы.

А вскоре муж меня целует, медленно и нежно. Мои ноги разъезжаются, поясница прогибается.

- Красивая... сладкая... мать твою, такая мокрая!..

- Да! - вскрикиваю, когда, отодвинув полоску влажного насквозь белья в сторону, он проникает в меня пальцем, - Олеж, пожалуйста.. я уже все...

Вижу боковым зрением как рубашка его на пол падает, слышу бряцание пряжки и кричу от ощущений, когда он врывается в меня.

Сильное растяжение, максимальная наполненность и упругое скольжение.

Зажмуриваюсь, сухими губами воздух хватаю и, наконец, после ярчайшей вспышки, содрогаюсь всем телом.

Олег настигает меня после нескольких фрикций. Падает придавливая всем телом, губами к виску прижимается.

Молчит долго. Дышит часто, поверхностно и... молчит.

- О чем думаешь?..

- Со страхами своими борюсь, мышонок.

- Какими? - спрашиваю тихо.

- Боюсь проснуться и понять, что это сон, - шепчет сипло, - не позволяй мне проснуться, Саша!

- Ты не спишь, потому что один и тот же сон не может сниться сразу двоим.

Губы мужа начинают щеку зацеловывать, постепенно к шее спускаясь.

- Любишь?..

- Люблю. Очень.

- Напоминай мне об этом почаще, мышонок.

БОНУС.

5 лет спустя.

Олег.

- Перешли мне эти фото, - просит Маша у моей жены, - у меня таких нет.

- А ты мне с пляжа, - говорит Саша.

- Ага.

Я, спрятав глаза за солнечными очками, пытаюсь поспать. Вчера мы, Резниковы и Лебедевы вернулись с моря. Теща , наскучавшись, забрала внуков на ночь к себе.

Мы с мышонком оторвались по полной и не выспались нихрена, но уже утром поехали забирать детей обратно.

Открыв один глаз, посматриваю за играющим на газоне общим выводком.

- Смотри, - смеется Света, поворачивая свой телефон экраном к Саше, - здесь Пашка вылитый Олег.

- Да он со всех ракурсов и во всех местах вылитый Олег, - усмехается жена, посылая мне ироничный взгляд.

Самодовольно улыбаюсь. Что есть, то есть.

Сын своего отца.

Паша родился ровно через девять месяцев после нашей свадьбы. День в день.

Взял его на руки и... охренел.

Та позорная фотка бережно хранится Сашей в нашем семейном фотоархиве.

- Арина где? - спрашивает вдруг жена.

- Они с Петькой клип какой-то снимают в комнате, - отвечает болтающийся в гамаке Глеб.

- Со дня на день прославимся, - хмыкает Светланка.

Резниковы уже пять лет Москву покоряют и довольно успешно. Но сюда стабильно четыре раза в год приезжают. Родственников навестить, да с нами пообщаться.

- Смотри, - шепчет мышонок, подсев ко мне.

- М?..

Целую в нагретую солнцем щеку и, как наркоман дурью, запахом ее затягиваюсь.

Она мне фотографии с моря показывает. Дети наши, Резниковых и Лебедев на общих снимках. Счастливые, загорелые, смеющиеся.

- Давай, картину закажем, - шепчет в ухо, - в тройном экземпляре. И ребятам подарим.

- Давай, - прижимаюсь к ее боку, - хорошая идея, Саш...

В этот момент на террасу влетает Ната, старшая дочка Лебедевых, и прижимается к плечу Маши.

На лице тоска и Вселенская скорбь.

Ее отец первым это замечает.

- Что случилось, дочь?..

- Ничего, - вздыхает печально.

Внимание всех взрослых тут же переключается на маленькую Лебедеву.

- Не поделили что-то?

- Все нормально.

Выпрямившись, Руслан оглядывается на играющих детей и тут же оценивает ситуацию. Наградив меня убийственным взглядом, подзывает дочь к себе.

- Что такое, Натуль?..

- А почему он играет только с ней?! - не выдерживает девочка.

- С кем?.. - спрашивает Саша.

- С Катей!

Началось.

- Пашка! - окликаю сына.

- Да, перестань! - осекает меня Лебедев и обращается к дочери, - Паша не слишком мал для тебя? Ты ведь уже взрослая. Во что они там с Катей играют?..

- В свадьбу.

- Ого!

Я принимаюсь разглядывать обшитый вагонкой потолок. Саша рядом тихо вздыхает.

Ну что нам делать, если с самого его рождения от нашего сына все головы теряют. Начиная с акушерок в роддоме и заканчивая всеми девчонками из детского сада.

У него эти «свадьбы» по две штуки в неделю случаются.

- И он ей подарил свою машинку! - с надрывом говорит Ната.

- Так ты из-за машинки расстроилась,что ли?

- Иди, к Пете сходи, - предлагает Света, - у него целая коллекция машинок. Он тебе обязательно одну подарит.

- К Пете не пойду, - мотает она головой, - он меня вредной малявкой обзывает и за волосы дергает.

Убедившись, что разговор с моего сына плавно перетек на сына Резникова, с облегчением выдыхаю и, оглянувшись, на Пашку смотрю.

Играют с Катюхой в беседке.

Ох-хо-хо... Не даст он нам заскучать.

Конец