— Может это очередной дух-механик, — высматривал аккумулятор Артур, — который под властью Ёлмак-хана решил сгубить мою тачку?

— Очень вероятно, — подправляла чёлку Ксюша. — как бы его звали, как думаете?

— Булат какой-нибудь, — задумалась Маша, — и ат. Железный конь, а что?

— Булатат? — посмеялась Ксюша.

— Атбулат. — трансформировал Артур. — Почему они не любят обычные имена? Ёлмак, Кёзюм. Изюм, блин.

Роберт вышел из кафе с сжатыми губами, почёсывая затылок, и спускался к друзьям с не очень счастливыми новостями, хватаясь за разгорячённую крышу автомобиля.

— В общем, можем только к механику отвести. Арт, там всё плохо?

Артур спускал капот с удивлёнными глазами.

— Да там не только в аккуме проблема. Масло течёт с прокладок.

— А я говорила, — грозила пальцем Маша, — отвези в сервис.

— Если бы проехали ещё, встали бы вообще, — радовался Роберт тому, что остановились в кафе вовремя, — так, что там? Механик тут один. Зовут Руслан. Жених. Больше вариантов нет.

— У него сегодня свадьба? — с разочарованием спросила Ксюша, — у вся деревня наверно занята. Никто не отвезёт.

— Да и возьмётся он дня через два. — стукнул кулаком по капоту Артур.

— Найти его всё-таки нужно.

— Может и на свадьбу напросимся? — улыбнуло Машу.

Ксюшу расстроила ситуация, в которую обернулось всё, и она винила себя в этом, но Роберт прижал её к себе, чтобы девушка расслабилась.

— По-любому есть какой-нибудь трезвенник. Даже в деревне. Пошли? Только я возьму кое-что.

Роберт подхватил ключи, которые ему перекинул Артур, открыл дверь и взял книжку, которую ему наколдовал Чангал. Двери закрылись, Артур похлопал по крыше своей машины и пошёл решать проблему, как и вся компания. От кафешки вела тонкая, еле заметная тропинка, которая была не такой значимой для жителей, кроме в основном не помнили про экспресс-кафе, но рядом была более популярная тропа — вытоптанная издавна, даже подсвеченная одним несчастным фонарём, хоть в нём не было надобности: дорожка была такая давняя, что дети по интуиции могли дойти до своего дома. Тропа велась с остановки к деревне, пересекаясь с тропой от кафешки. Деревня была в глубине, не такая примечательная, но и не сравнивалась с землёй от ненадобности: всё же от большого города было не так далеко, поэтому, уезжающие на учёбу или заработки в город, частенько заглядывали в места, где выросли и провели часть осознанной жизни, навещая мам или бабушек, а то и двоих разом. Сейчас казалось, будто деревня пуста, но каждый двор, что приглашён на свадьбу, просто спрятался в сборке к празднику, выбирая, какой галстук будет как раз, и решив заняться с собой, чтобы спокойно влезать в старое платье, которое надевалось всего пару раз давным-давно.

Ребята шли уже по улицам, пытаясь понять, куда именно им обращаться, но громкая музыка сама их нашла. Они проходили по прямой, вдали разглядев кортеж, что собрался у зелёного двухэтажного дома.

— Как ты относишься к свадьбе? — вдруг поинтересовалась Ксюша. — Кажется, это мы ещё не обсуждали.

— Нормально. Что в этом такого? Только до этого нужно дорасти.

— Да любых отношений надо дорасти.

— Это я понимаю, но… как бы это правильно сказать? Как с велика пересесть на мотоцикл. Вроде процедура управления похожа, но ответственность разная.

— Мне кажется, что никакой разницы нет. Конечно, не с первым встречным к алтарю идти. Но мнение, что свадьба — что-то страшное идёт от устаревшего мнения. От чего-то церковного, консервативного.

— Не совсем понимаю.

— Сыграем на аллегориях: у тебя есть матерные слова.

— Отличная аллегория. — посмеялся Роберт.

— Ты дослушай.

— Не смею перебивать.

Ксюша прокашлялась, вспоминая собственную мысль.

— Матерные слова ведь табуированы обществом? Проматеришься при ребёнке — плохо, а если ребёнок сделает это, значит у него отвалиться язык. По крайней мере родители мне так угрожали. Но совсем плохого в этом нет, как это преподносится. Поматерился — и ладно. Кому хуже от этого станет?

— Но ведь должно быть полное доверие. Я имею ввиду, что это не просто кольцо, которое ты нацепил на пальчик: много правовых проволочек, где кто-нибудь у кого-нибудь отсудит всё имущество, хотя казалось, будто вы не разлей вода. Это ещё один пункт про доверие.

— Так я же не говорю о внезапном решении. То есть, если вы настолько долго вместе, то почему не поддержать ваши отношения какой-то пунктом в паспорте?

— Отчитались перед государством и довольные.

— Значит ты против?

— Да нет. Но опять же, до этого мне нужно дорасти. Вон тот дорос.

Роберт наступил на кроссовок Артуру, из-за чего у того он слетел. Сдержать смеха не получилось, а если уж Роберт сделал это специально, то Артур обязан в ответ схватить друга за шею и подразнивающе взъерошил ему причёску.

— И ты дорастёшь, не волнуйся.

— Только со смертью разберусь, мгм. — шипел Роберт.

Праздничная музыка становилась громче, а гул от огромной толпы в доме увеличивался с каждым шагом. Компания протиснулась через машины и зашли через открытые ворота во внутренний двор. У порога собрались галоши, затюканная обувь, босоножки. Компания добавила и свою обувь, проходя по коридору. В толпе они смешались и ни у кого не появилось вопроса, кто к ним добавился — среди огромного количества нет разницы, кто есть кто, а главное праздновать праздник любви и зарождения семьи. Все просовывали ребятам по рюмке, не разбираясь, но они учтиво отказывались, расспрашивая, где виновники торжества, но они и сами нашлись: короткостриженый парень в смокинге серого отлива навеселе придерживал за талию свою невесту — тучная девушка, что была чуть младше своего свежеиспечённого мужа.

— Руслан? — уточнил Роберт.

— Да, меня так зовут, — ответил жених, — а что такое?

— Не хотели отвлекать от праздника…

— С праздником, кстати, — перебил друга Артур, чем развеселил Руслана ещё больше.

— Спасибо, родной. Давай обниму тебя! — потянулся в объятия Артура Руслан, замечая, какая пушистая у парня причёска. — Слушай, а ты чё такой лохматый-то? Волосы, как у Гульнары. Гульнар, смотри, прямо, как у тебя.

— Блин, прикольно, — бесцеремонно потрогала Гульнара волосы Артура, — это натуральные?