— Похоже, это часовые были. Но если сюда не бежит подмога — нас не спалили. Раз такое дело вышло — проще их прикопать где-нибудь, чтобы не объясняться с местной властью. — объяснил я.

— Ага. — кивнула Сейка, радовавшаяся второй порции опыта, полученной за гоблина.

Спрятав трупы зеленых гопарей в ближайшей канаве, мы тщательно замаскировали следы преступления, помочившись сверху, дабы отбить нюх у возможных поисковых собак. А после засыпали яму еловыми ветками и двинулись внутрь «пионерского лагеря.»

Кажется, я начал понимать для чего им шелуха, у нас в парках дорожки посыпают гранитной крошкой – здесь же использовался натур-продукт. Результат был сомнительный – пока стояла сухая погода, шелуха выполняла свои функции, но стоило пойти дождю и всё превращалось в сплошное гнило-говенное месиво. Прям как сейчас! Может они просто любят грязь?

Ведь у всех народов есть свои культурные традиции. Одни любят красоту и порядок : при строительстве новых домов тщательно продумывают благоустройство территории, в нужных местах прокладывают удобные мощеные дорожки, выращивают аккуратные газоны и всячески благоустраивают территорию. Другим же нравится жить по уши в дерьмище и они специально создают источники грязи : тротуары и зеленые зоны чередуются как попало, про уровень грунта никто вообще не думает и в результате получаем слякоть абсолютно везде. Наверное это делается специально, чтобы аборигены могли соблюсти традицию и вываляться в грязи в любом удобном месте. Может и эти такие же?

Под мелким накрапывающим дождем, мы преодолели километровую, петляющую между вековых сосен тропинку и вышли на асфальтированную спортивную площадку. Судя по нанесенной на асфальт разметке, здесь же происходили различные официальные мероприятия – линейки, встречи важных гостей и торжественные бухичи.

Едва мы вышли на замшелый выщербленный асфальт, как на нас со всех сторон повалили вооруженные гоблины. Похоже, часовым все-таки удалось выполнить свою миссию и они каким-то образом передали сигнал тревоги.

Уродцы были снаряжены крайне серьезно : их тела прикрывали утепленные черные кожанки с подкладом, а в лапах были мечи, топоры и даже ржавые куски арматуры. А некоторые шли в бой с лопатами и вилами. Как человек, успешно применявший подобные виды вооружений – могу сказать, что в умелых руках – это серьезные аргументы!

Но, еще до того как первые зеленые бойцы достигли нашей компании, из кустов раздался чей-то зычный голос :

— Товсь! Ебашь!

И в нас полетели стеклянные бутылки с бледно-желтой пенящейся жидкостью. Кажется, такую же хлебали аборигены на входе. Они нас пивасом что ли решили закидать? Может это приветственные дары?! Пока все упражнялись в уклонении от снарядов, я решил проверить свою версию и поймал одну из бутылок. Отхлебнув газированной жижи, я тут же выплюнул все обратно, едва не опустошив свой желудок.

— Фу блять, что это за моча? Как они это пьют? — скривившись выкрикнул я.

— Нам же феи рассказывали, ты чем слушал? — удивился Ержан.

— Какие феи? Я в это время у жаб гостил! — раздраженно ответил я.

— А, точно... Короче это и есть их моча! Эти ж гоблины на самом деле полу-растения, полу-овощи. Своей зеленой кожей они синтезируют питательные вещества.

В этот момент полу-овощи добежали до нас, и завязалась рукопашная. Я не знаю, с кем эти уродцы раньше воевали – но их боевые навыки оставляли желать лучшего. Запинать толпой одного хипстера в коротких штанишках они конечно могли, но вот против слаженного отряда воителей были, как детсадовцы против бухого сторожа Петровича. Одного пинка хватало, чтобы отправить врага в долгий полет. Размозжив головы двух гоблинам при помощи Олафа, и поняв, что угрозы нет, я продолжил разговор :

— Ну, че там дальше? Я так и не понял, при чем тут моча.

Ержан сильным ударом щита расплющил очередную прыщавую харю, аккуратно отрубил мечом конечности у другой, полюбовался результатом и только после этого ответил :

— Так, говорю ж — сахар они сами вырабатывают. Поэтому и моча у них, как у диабетиков — сладкая! Ну, они ж все-таки существа разумные — бухнуть и упороться любят. Вот и додумались брагу на своей моче ставить. Получается слабоалкогольное бухло вроде пива.

— Ну, это уже ни в какие ворота! — я разозлился и принялся месить нападающих с удвоенной силой.

Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведется хлебнуть гоблинской мочи! Кому-то придется за это ответить!

Битва вышла совершенно чудовищная и не гуманная, о применении особых способностей и умений никто даже и не думал! В этом не было никакой нужды. Зеленые хари послушно шли на убой, лопаясь и разлетаясь на куски от ударов нашего оружия. Жека незаметно выудил у меня из сумки неуничтожимый кирпич и теперь развлекался, елозя его шершавой поверхностью по мерзким полуовощным рылам. Миз-Ри, прирезав очередного нападающего, присела на корточки и распоров тому брюхо, принялась изучать гоблинскую анатомию. Сейка крутила своим копьем, как пропеллером, радуясь всё новым и новым фонтаном кровищи.

Когда популяция гоблинов уменьшилась на четыре с лишним десятка, а оставшиеся в живых ударились в бегство, из кустов появилась делегация, размахивающая белыми обосранными трусами привязанными к вилам.

— Мы с-с-с!!!

— Мы с-с-с!!! — заикаясь от страха кричал знаменосец.

— Да я понял что вы зассали . Можешь не рассказывать!

— Мы с-с-с!!

— Как думаешь, если я тебе эти вилы в жопу вставлю, заикание пропадет? — спросил я.

— Мы с-сдаемся! — тут же выдал он с дикцией, достойной ведущего новостей по первому каналу.

— А то мы не поняли...- ударив ладошкой полбу, сказала Бугильда.

— Я есть пахан этого племени. Звать меня Шнырь. Рад приветствовать дорогих гостей! — залебезил он.

— Как-то хреново вы гостей приветствуете! — покачал головой Ержан.

— Это традиционный приветственный бой! Слабакам к нам ходу нет! — поклонившись, спиздел Шнырь.

— А собратьев своих не жалко? — спросил Фририх.

— Они были упороты водярой и пали в бою, а потому сразу попадут в Бухаллу и продолжат пировать за столом с великим гоблином Оди!

— Кроме того, че их жалеть-то? Новые нарастут! Вон, бассейн видели? Наши там и зарождаются!

— Что, прям из шелухи? — удивился я.

— Ну...- засмущался Шнырь.

— Брагой еще поливаем, и другими кой-какими жидкостями. Они там прорастают и наружу вылезают.

—