труда смогли бы окружить нас, а теперь они вынуждены были толпиться в узких проходах, с трудом пробираясь между твёрдыми и здоровыми утёсами. Скалы вышли не очень высокими, но по ним почти невозможно было перебраться.

Однако некоторые из русалок всё же пробовали перебраться, разумеется у них ничего не получилось. Но полчища рассвирепевших речных дев, с пугающим упорством пытались добраться до нас. Словно какая-то оголодавшая стая они вновь и вновь, волна за волной бросались на щиты дружинников и богатырей-клятвенников. Русалок становилось всё больше, казалось, что в реке Иванке собрались русалки со всей ближайшей округи ради того, чтобы отомстить «вероломным смертным». Не исключено, кстати, что так и было. Кн и го ед. нет

Я пыталась облегчить наше положение с помощью магии — вырастила новые кустарники в расщелинах между скал, но это лишь немного задерживало русалок. Шипящие желтоглазые твари с ошеломляющим напором и упорством лезли сквозь кустарники, раздирая об острые ветки собственную плоть. Казалось, что желтоглазые твари настолько жаждали отмщения, что на свою боль даже не обращали внимания.

Воины бились, встав в плотный круг, плечом к плечу, но они уставали. Битва не могла продолжаться вечно. Даже самые выученные, подготовленные и мотивированные бойцы рано или поздно устанут, ослабнут и начнут совершать ошибки…

Святослав, судя по всему, тоже заметил, что воители начали терять хватку, силы и внимательность. Нужно было срочно что-то предпринять. Пока Окунь обрушивал на головы русалок камни со скал, Ставр снял с правой руки кольчужную рукавицу, вонзил меч в землю и крикнул:

— Мне нужно ещё четверо клинков! Вонзите мечи в землю и делайте, как я, если хотите выжить.

На его крик оглянулся один из клятвенников.

— Ты что задумал, виево отродье⁈ — с гневом и презрением спросил он.

— Спасти наши жизни, — прямо и грубо ответил Святослав и с долей издевательской язвительности добавил. — Или у тебя есть возражения?

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросил богатырь со шрамами на лице и пронзил мечом очередную взбешенную русалку.

— Мечи в землю и дайте свою кровь, — последовал ответ Ставра.

Я не удержалась, удивлённо взглянула на Святослава, а затем с опаской на богатыря со вьющимися волосами.

— Ты совсем обнаглел, погань виева⁈ — взвился тот же богатырь, отбиваясь от наседающих и шипящих русалок. — Обряд чёрной магии вздумал проводить⁈ Да ещё у нас под носом?

— Не бывать этому! — добавил третий клятвенник, с ожесточением разрубая подбирающихся со всех сторон русалок.

— Подождите орать, — поморщился богатырь с золотисто-рыжими кудрями и спросил Святослава.

— Чем именно поможет твой обряд?

— Суроженин!* Ты что это?!! — удивился самый злой из богатырей. — Поверил этой погани⁈

— От нас ведь не требуется становление на путь тьмы Чернобога и Вия? — пристально и с недобрым прищуром глядя на Святослава, спросил тот, кого назвали Сурженином.

(Суроженин или Суровец Суздалец — былинный богатырь, родом из города Суздаля. По легенде, Суровец Суздалец, побил татарского предводителя Курбан-царя. Возможно время жизни Суровца совпадало с Татаро-Монгольским Иго на Руси, прим. автора)

— Только кровь, — мотнул головой Святослав. — И этот ритуал, скорее нарушает, законы Нави, а значит не понравится ни Вию, ни Чернобогу.

Богатыри— клятвенники быстро обменялись взглядами, а я ощутила, как на несколько мгновений уплотнился и завибрировал воздух между ними. Тот клятвенник, что назвал Святослава «виевым отродьем» тут же покачал головой глядя на Суровца и пожал плечами, а двое других согласно кивнули.

«Они что… только что использовали ментальную речь? — удивилась я»

О такой возможности богатырей-клятвенников, как безмолвная речь, когда они лишь мыслями обмениваются, я слышала ещё в детстве, от Арыси, но даже моя наставница тогда сказала, что толком ничего про это не знаю. Сведения о своих силах и умениях клятвенники держат в строгой тайне.

— Будь по твоему, виевич, — произнёс Суровец и вонзил меч в хрустящий снег.

Трое других богатырей последовали его примеру, а затем все четверо, наблюдая за действиями Ставра, порезали о собственные мечи большой палец левой руки.

Я увидела, как по пяти клинкам — мечей Ставра и четырёх богатырей — сползли шустрые струйки крови. Они блеснули в свете факелов отряда и коснулись снега.

В тот же самый миг вокруг нас, прямо в воздухе, среди завивающихся и порхающих «хвостов» снежной вьюги, засияла стена изумрудно-бирюзового света. Полупрозрачная и яркая, она своим сиянием уходила далеко в ночное небо.

Всё происходило очень быстро. Мы увидели пробежавшие по поверхности стены мелкие светло-голубые искорки и молнии. Русалки тут же отпрянули прочь, врезаясь друг в друга и сталкиваясь. Желтоглазые чудовища тесной многочисленной толпой прижались к скалам, взволнованно зашипели и закрыли зубастые морды руками с перепончатыми когтистыми пальцами.

От стены света вокруг нас веером в разные стороны протянулись по снегу дюжины две святящихся зелёных линий. Русалки закричали громче, и в их криках я услышала удивившую меня панику — глубокую, бесконечную и… как будто бы человеческую.

От зелёных линий на снегу вверх резко вытянулось такое же количество мерцающих зелёных стен. Я увидела, как эти чародейские изумрудные стены упёрлись в толпу воющих от ужаса русалок. Через мгновение мы все увидели, как тело каждой русалки начало быстро обращаться в иссушенные сморщенные останки. Я слышала хруст костей и видела, как мёртвые тела посеревшие, похожие на сгустки глины, сворачиваются и сгибаются под неестественными углами.

Крики русалок стихали, потому что их становилось всё меньше. Жительницы реки стремительно умирали, обращаясь в уродливые зачерствевшие останки. Вверх от грязно-серых мёртвых тел русалок, к ночному небу тянулись, наверное, сотни призрачных, прозрачных и воздушно-невесомых ликов призрачных девиц. Тёмные души покидали бренные останки и уносились в явь, оставляя в ночи, среди воющего ветра, хор неразборчивого шёпота.

Это зрелище было столь же завораживающим, сколь и пугающим.

Когда всё стихло, воины ещё несколько мгновений молча, не опуская мечей и щитов, глядели на мёртвых русалок. Лишь только спустя несколько секунд, Коцел осмелился задать вопрос:

— И что? Это всё? Они сдохли?

— Сдохли, — обманчиво спокойным голосом произнёс Суроженин и указал мечом вдаль, за реку, где тёмное небо сходилось с верхушками деревьев леса. — Только, боюсь, как бы нам не последовать за ними.

Святослав вынул свой меч из снега и тоже посмотрел вдаль, как я, Коцел и прочие члены отряда. Все мы вглядывались вдаль, во мрак ночи, пытаясь рассмотреть то, что увидел Суроженин.

Я увидела одной из первых и почувствовала, как лихорадка ужаса заново пробирает тело, а в разум проникает гнетущее чувство обречённости.

Вдали, за рекой, можно было подумать, что часть леса отделилась и сейчас довольно быстро приближалась