Я ошибался.

Это случилось с Шанталь, а теперь происходит с Мирандой.

Именно из-за неё Доминик появился у меня в одиннадцать часов утра с зажатым в руке конвертом, в тёмных джинсах и джемпере с красными вставками, которые должны были наводить на мысли о скором Рождестве, но мне в этот момент на ум приходила только кровь.

— Вчера днём, я был у тебя дома, но тебя не застал, — осторожно начал он, — я заходил и к Миранде, её дом тоже был пуст. Это случилось и в прошлые выходные, и в позапрошлые… Всё началось с тех пор, верно?

Будь я порядочным человеком, я бы признался ему, что отношения между мной и Мирандой начались гораздо раньше, в вечер, когда я услышал её игру. Только я уже давно перестал быть честным, а Доминик потерял все права на правду в тот момент, когда соблазнил мою жену.

Вздёрнув подбородок, я враждебно посмотрел на него.

— Не думаю, что это твоё дело.

— Вот тут ты ошибаешься. Миранда — это моё дело.

— А Шанталь? — спровоцировал я, — она тоже была твоим делом?

Доминик вздрогнул. Три года, как я не произносил имя жены. Три года бессонных ночей, кошмаров и призраков. Три года мучений, которые Миранде удалось стереть. Я был свободен. Хотя и не забыл о том, что сделал, но в тот момент, когда поделился этим с кем-то (с ней), я смог это принять.

Отрицание привело меня к алкоголю, к разрушению.

Она вернула меня.

— Я не понимаю, Нат, — строгий и пренебрежительный голос Доминика прорезал тишину, — почему всё всегда должно вращаться вокруг тебя? Почему ты не можешь смириться с тем, что я тоже могу чего-то хотеть?

— Потому что ты не просто чего-то хочешь, Доминик. Ты стремишься что-то у меня украсть.

— Это не то, что ты думаешь. С Шанталь… — он замялся. Я наблюдал, как сжав губы, он набирает в грудь воздух, не торопясь, — мы не предавали тебя. Это ты встал на пути.

Это было слишком. Я поднялся на ноги с такой прытью, что стул опрокинулся позади меня. — Убирайся отсюда.

— Нет.

— Доминик!

Он бросил на стол конверт, который сжимал в руках. Сделал это со злостью.

— Прошло три года с той ночи, Нат! Три года, в течение которых я делал невозможное, чтобы найти Шанталь, потому что я действительно её любил. А ты? Можно сказать, то же самое о тебе?

Я молчал не двигаясь. Сердце билось в смятении. Впервые увидев Шанталь, я понял, — она женщина всей моей жизни. Я ухаживал за ней, соблазнял, женился на ней. Я убедил себя, что люблю её всем своим существом, но всё же не мог сделать самой простой вещи. Когда застал Шанталь в постели с Домиником, я не простил её и даже не спросил, что заставило предать меня. Я просто оттолкнул её от себя и списал со счетов.

— Открой конверт, Нат, — умолял меня Доминик, — открой его, если хочешь знать правду.

Я совершил ошибку, послушавшись. Открыв конверт, вытащил то, что было внутри. Фотографии. Много фотографий. И все они изображали одного и того же человека.

— Что это значит? — спросил я.

— Думаю, ты знаешь.

Я бросил снимки на стол. Я ничего не знал, ничего не понимал. Женщина на фотографиях… та, что улыбалась незнакомым мне мужчинам, не могла быть ею. Шанталь никогда бы так не накрасилась и не причесалась. Она не стала бы так одеваться и уж точно не осмелилась бы целовать кого-то на людях. Она никогда такого не позволяла мне, а я был её мужем.

Я до сих пор был им, чёрт возьми!

— Как давно ты знаешь? — я был зол. Разочарован. Расстроен.

— Несколько месяцев.

— И почему ты не поехал к ней?

— Я поехал, но она даже не стала со мной разговаривать.

На моих губах заиграла нервная улыбка.

— Вот почему ты решил показать фотографии мне, верно? Потому что теперь, когда ты знаешь, что она жива, ты надеешься, что я уговорю её вернуться…

Он медленно кивнул, вырвав у меня разочарованный вздох.

— Ты пойдёшь к ней? — настаивал он.

— Уходи, Доминик.

— Натан…

— Я сказал, убирайся!

На несколько мгновений Доминик замешкался, затем повернулся ко мне спиной и ушёл. Я дождался, пока его шаги не покинут офис, и позвонил Вивьен. Приказал ей перенести все мои встречи и никого не впускать. Я сказал ей, что как только она сделает необходимые телефонные звонки, то сможет уйти. Наконец, я открыл нижний ящик своего стола и достал бутылку вина вместе со штопором.

Через несколько секунд я уже пил. Много. Слишком много.

Шанталь была жива.

По одному глотку за раз — по одной мысли за раз — я допил бутылку.

Она была жива, но так и не вернулась ко мне.

«А чего ты ожидал?»

Я открыл ещё одну бутылку и продолжил пить. Голова стала лёгкой, тело наоборот таким тяжёлым, что я не мог подняться со стула.

Я почувствовал, как в поле зрения проникла тёмная тень. Мне с трудом удавалось держать глаза открытыми. Я не мог слышать, что говорила мне Вивьен. На её месте я увидел Шанталь. Я слышал смех жены, когда руки незнакомого мне мужчины прикоснулись к ней на глазах у всех.

— Адвокат Блэр, с вами всё в порядке?

Я развязал галстук. Я двигался так неуклюже, что в итоге локтем задел бутылку и уронил на пол. С моих губ сорвалось непристойное восклицание. Вивьен закрыла рот руками и потрясённо расширила глаза. Мне было всё равно, и я продолжил пить. В порыве храбрости она попыталась выхватить у меня бутылку, но тщетно. Я смеялся над ней, над её бесполезностью. Возможно, я даже сказал ей что-то ужасное, настолько, что в какой-то момент она схватила мой мобильный телефон и позвонила. С последним приступом ясности я попытался вспомнить, кому я звонил в последний раз.

На другом конце телефона ответил женский голос.

Вивьен побледнела и недоверчиво посмотрела на меня, а я расхохотался как сумасшедший.

Она — мой последний номер, по которому я звонил.

Глава 30

Натан

Крепкие, изящные и нежные руки поддерживали мою голову. Я почувствовал рвотный позыв внизу живота, и даже не пытался остановить его. Мне было плохо; я испытывал такую боль, которая заставляет вас вытерпеть что угодно, лишь бы избавиться от неё. Вода из унитаза стёрла