Держась за руки, словно боясь опять потерять друг друга, они присели на кушетку и говорили без умолку. Они даже не заметили, что Генрих Карлович, проводивший Нила до комнаты Марины, незаметно и деликатно вышел, дабы не мешать этой встрече. Молодые люди делились впечатлениями и переживаниями последних дней. Каждому было что рассказать другому. Неизвестно сколько бы это могло продолжаться, если бы в дверь не постучали. Они вздрогнули и повернули головы. На пороге стоял невозмутимый Осип:

- Покои барышни готовы, Ваша светлость, - доложил он Нилу с поклоном, - Изволите проследовать прямо сейчас?

- Вот это да! Как он тебя назвал? – спросила с удивлением Марина.

- Не обращай внимание. Я тебе сейчас всё объясню, - ответил Канелевский, - Любезный, где говоришь, покои госпожи Желяковой?

- Они расположены рядом с вашими. Я вас провожу. Соблаговолите проследовать за мной.

На этот раз переход оказался не долгим и прошёл без приключений. Для Марины выделили две смежные чистые и светлые комнатки. Одна выполняла роль гостиной и будуара, а вторая – спальни. Всё убранство было довольно изысканным и женственным. Нила тоже «переселили» из разгромленной спальни в более респектабельные апартаменты по соседству с комнатами Марины.

- Ну и ну! – воскликнула девушка, осматривая своё новое жилище, - Прямо как в кино или музее.

- Да уж, - крякнул парень, - «Кина» тут нам хватает. Ещё то местечко. Скоро сама всё увидишь.

В этот момент вдруг явился Генрих Карлович и, отпустив жестом лакея, он плотно прикрыл дверь:

- Прошу прощение за вторжение, - проговорил он, - Но, по поручению Великого Магистра, я должен некоторым образом, ввести вновь прибывшую даму в курс дела. Прошу вас, присаживайтесь. Это не займёт много времени.

Нил с Мариной опустились на небольшой диванчик и приготовились слушать. Многое им и так было уже известно. Поэтому магистр не стал углубляться в подробности. Коротко обрисовав ситуацию в общих чертах, особый упор он сделал на новой личности бывшего инженера Канелевского. Его речь скорее походила на подробную инструкцию или руководство к действию. Надо признать, что бывшая журналистка довольно стойко приняла столь неожиданный вираж в своей судьбе. Во многом она, конечно была поражена и шокирована, но обошлось без истерик, слёз и обмороков. Девушка довольно быстро взяла себя в руки.

- Ну, что же. Кажется, мне теперь придётся менять весь свой гардероб, сообразно здешней моде, - картинно вздохнула она с чисто женским интересом, - А какие у вас тут обстоят дела с магазинами? Бутики тут у вас есть?

- Кто про что, а женщина всегда женщина! Подавай ей модные шмотки! – улыбнулся Нил, - Ладно, кончай прикалываться. Они тут таких слов не знают.

Магистр сделал короткое движение рукой и стоявший в углу большой стенной шкаф вдруг широко распахнул дверцы, обнажая свое гардеробное нутро. Внутри стройными рядами висели несколько платьев, юбок и кофт, сшитых по последней моде этого времени. На верхней полочке красовались шляпки разных фасонов с разноцветными лентами и перьями, а внизу располагался отдел с обувью.

- Всё это будет вам в пору, - уверенно сказал маг, - Можете не сомневаться. В спальном комоде вы найдёте ещё….э-э…различное, пардон - бельё, а так же ленты, пояса, сумочки и украшения. Короче, всё, что положено светской даме.

- Вот это, да! Я – светская дама! С ума сойти можно, – изумилась девушка, во все глаза разглядывая все эти необычные вещи, - Большое вам спасибо.

- Пустяки, - отмахнулся толстяк, поглаживая свои пышные усы, - Завтра мы пришлём вам горничную.

- Невероятно!

- Мы приносим вам, Марина Олеговна, самые глубочайшие извинения за столь резкое вторжение в вашу жизнь, - как ни в чём ни бывало, продолжал Генрих Карлович, - Вообще-то это против всех правил. Но ставки слишком высоки. Мы не могли допустить, чтобы вас использовали во вред нашему делу. В создавшихся условиях мы были вынуждены пойти на это, в качестве крайней меры. Надеюсь вы не станине на нас сердиться. Ведь есть в этом и положительные для вас моменты. Например - мы воссоединили вас снова вместе.

- О, за это я наоборот, должна вас благодарить! - воскликнула Марина, - Ведь я уже оплакивала Нила. Правда….теперь мне придётся жить в непривычном мире.

- Здесь не так уж и плохо. Надеюсь вы быстро привыкните. Кроме того, в этом мире вы возможно вскоре сможете стать княгиней, со всеми вытекающими почестями и привилегиями, - лукаво улыбнулся толстяк, - Уверяю вас, стать членом одного из самых древних и знатных родов Российской Империи – весьма завидная участь! Вам может даже понравится. В вашем веке это было бы невозможно. Мы просим лишь одного – истинная личность вашего друга больше нигде и никогда не должна всплыть. Отныне он – князь Путятин и никто больше, - взгляд магистра вдруг сделался жёстким и серьёзным, - Надеюсь, вы хорошо меня поняли и нам не придётся прибегать к непопулярным методам.

- Каким ещё «непопулярным методам»? – вскинул бровь Канелевский.

- Я имел в виду – крайние меры, типа стирания памяти и прочего, - пояснил Генрих Карлович, но тут же спохватился, - Уверен, что до этого не дойдёт. Мы полностью вам доверяем и хотели бы сохранить ваши истинные личности.

- Я вас понимаю, - проговорила журналистка в некоторой растерянности, - Просто…всё случилось так неожиданно…всё это свалилось, как снег на голову. Невероятно! У меня голова идёт кругом от всего этого. Но не волнуйтесь – я вас не выдам.

- Не сомневаюсь в этом. Вам, конечно же, нужно время, чтобы всё осознать и принять, - понимающе кивнул магистр, - Надеюсь, что Нил Сергеевич вам в этом поможет. Во всяком случае, вдвоём вам будет легче. Остаток дня вы проведёте вместе. Ужин Осип подаст вам сюда. Он в полнейшем вашем распоряжении. В любой момент вы можете вызвать его с помощью вот этого серебряного колокольчика.

Магистр поставил на стол небольшой изящный колокольчик довольно тонкой работы и, поднявшись из-за стола, церемонно раскланялся:

- За сим, позвольте удалиться. Не смею больше докучать. Приятного вечера. Лишь осмелюсь напомнить Вашей светлости, что с завтрашнего утра мы начинаем ваше обучение. Выспитесь хорошенько и будьте готовы.

- Немыслимо! Нил, ты мог бы себе это представить? Ты теперь тут – князь! – обомлела Марина, когда толстяк вышел, - Ну, просто