дёрнув за дверную ручку, я едва не впечаталась носом в дверь. Отпустив ручку и сделав шаг назад, я недоуменно смотрела на дверь. Золотистая, невероятно сложная руна загорелась на деревянном, белоснежном полотне и тут же погасла.

— Что это?!

— Охранная руна, — пояснил Итуриэль, когда я к нему повернулась, — она не даёт ни выйти, ни зайти.

— Выпусти меня немедленно! — я снова дернула за ручку, но мощное заклятье надёжно держало дверь.

— Анита, нам нужно поговорить.

Развернувшись, я с недоверием посмотрела на Итуриэля.

— Вы так считаете магистр? — я отошла от двери, приблизившись к ангелу, — кажется несколько недель назад я приходила к вам с точно таким же вопросом. И напомните, что вы мне ответили?

— Что нам не о чем говорить, — с болью в голосе прошептал Итуриэль.

— Тогда почему вы решили, что я буду с вами разговаривать? Или у вас вопрос касающийся моей успеваемости?

Итуриэль слегка опешив от моего напора, отрицательно покачал головой.

— Тогда нам не о чем говорить, магистр, — отвернувшись, я уставилась на стену. Боль и обида, рвали мое сердце на части, заставляя заново переживать тот день. Пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции, я не услышала, как Итуриэль подошёл ближе и вздрогнула ощутив его руки на своих плечах.

— Ты права, Анита. Я полный дурак, — тихо произнес ангел, — дурак, трус и эгоист. Я настолько боялся, что ты окажешься, такой же, как моя мать, что добровольно решил отказаться от Истинной пары. Я так боялся ощутить эту страшную боль потери, что обрёк на страдания тебя и себя. Но я думал в первую очередь, только о себе. Я представлял вереницы нескончаемых дней, наполненных пустотой и лишённых смысла, и боялся так жить. Я не хотел, чтобы как только наступала ночь, я сходил с ума от тоски и безнадёжности, молясь о скорейшем наступлении утра. Я был не готов проживать столетия, каждый раз думая, лучше бы я умер или лишился крыльев. Я отказался от тебя, думая что так будет лучше. Для меня. Но я ни разу не подумал о тебе, о том что будет с тобой, если я разорву нашу связь. Я просто добровольно избавился от подарка Всевышнего, решив, что так будет лучше.

Я замерев, слушала Итуриэля, ощущая как ледяная стена вокруг моего сердца, которую я так тщательно возводила, начинает трещать.

— Что же изменилось? — с трудом спросила я, охрипшим от волнения голосом.

— Я подумал, что хуже беспросветных дней и одиноких ночей, может быть только отсутствие воспоминаний о тебе.

Итуриэль осторожно развернул меня и прижал к себе, вынудив смотреть прямо ему в глаза.

— Я готов целовать твои ноги, стоять день и ночь на коленях и умолять тебя о прощении, стать твоей бледной тенью, превратиться в жалкого раба… лишь бы ты позволила просто быть с тобой рядом.

— Почему? — выдохнула я, утопая в синих глазах своего ангела.

— Потому что, я люблю тебя.

Слезы счастья и радости потекли по моим щекам, оставляя за собой соленые дорожки.

— Итуриэль…

Ангел затаив дыхание, ждал моего ответа. Он не торопил меня, словно понимая, как трудно мне снова ему поверить. И готов был принять любое решение.

— Я люблю тебя…

Итуриэль судорожно вздохнул, словно отказываясь в это поверить, а затем отринув все сомнения припал к моим губам, заставляя мое сердце трепыхаться от неимоверного счастья.

— Дожился, не могу попасть через дверь в собственный кабинет! Приходится открывать портал!

Услышав голос архангела Габриэля, мы с Итуриэлем смущённо отпрянули друг от друга.

— Здравствуйте, архангел Габриэль, — пробормотала я, готовая провалиться под пол от стыда.

— Здравствуй, отец, — Итуриэль взяв меня рукой за талию, прижал к себе.

На красивом лице архангела, расплылась понимающая улыбка.

— Рад вас видеть, дети мои.

— И так, чем я могу вам помочь? — архангел Габриэль, не обращая внимания на мое смущение и руку Итуриэля на моей талии, прошел к своему столу. Усевшись в кресло, он устремил на нас внимательный взгляд своих голубых глаз, ожидая ответа.

Посмотрев сначала на Итуриэля, затем на архангела, я медленно произнесла:

— Меня ищет Избранный.

— Что?! — пальцы Итуриэля сжались на моей талии, причинив ощутимый дискомфорт, — ты видела Избранного?!

Итуриэль резко развернул меня к себе, обхватив за плечи. Синие глаза ангела потемнели до черноты, а красивые черты лица застыли в негодовании.

— Я его слышала.

Итуриэль отпустив мои плечи, недоверчиво посмотрел на меня.

— Это невозможно.

— Возможно, — раздался спокойный голос архангела Габриэля, — обладатель проклятой крови приобретает много способностей, о большинстве которых мы даже не догадываемся.

— Но это значит… — Итуриэль начав говорить, нерешительно замолчал.

— Да, — кивнул головой архангел, подтверждая его догадку, — он отдал душу дьяволу.

— Постойте, — я бесцеремонно влезла в разговор, — я одна не понимаю, о чем сейчас идёт речь?

— Ни один ангел и ни один демон не обладают сверхъестественными магическими способностями. Мы невероятно сильны, выносливы, быстры и бессмертны. Наш дар Внушения, использование стихий и умение пользоваться пространственной материей для создания порталов, лишь ничтожная часть той силы, которой обладают Избранные.

— Так я вроде тоже как Избранная, — неуверенно ответила я, выслушав объяснение архангела, — но никакой космической силой не обладаю. Я даже даром Внушения толком не могу воспользоваться. А дух Ветра, который вроде как, мне подчинился, совершенно меня не слушается.

Архангел Габриэль едва заметно улыбнулся, слушая мои жалобы.

— Чтобы овладеть даром Внушения, необходимы терпение и практика. А дух Ветра самая капризная стихия, он просто играется с тобой. Но это лишь малое дополнение к твоей силе и не более. Сама сила скрыта внутри тебя.

— И как долго она будет скрываться? — с нескрываемой иронией поинтересовалась я, слабо веря в свою неимоверную силу.

— До тех пор, пока не наступит ее время.

— Тогда какой от меня смысл? Зачем Избранный ищет меня? Силы у меня нет, способности с трудом дотягивают до среднего уровня, что ему от меня нужно?

— Ему нужна твоя кровь.

— Моя…кровь?! — я в полном потрясении уставилась на архангела, отказываясь верить своим ушам, — он хочет меня убить?!

— Я его сам убью, — холодно процедил Итуриэль, не сводя взгляда с замолчавшего архангела.

— Вы не знаете на что он способен, — Габриэль перевел взгляд в окно, словно решая стоит ли об этом говорить. Перед глазами возникло прекрасное, и заплаканное лицо Дианы. Архангел сжал челюсти, чтобы не поддаться воспоминаниям, но память настойчиво подсовывала образ жены в их последнюю встречу. Она не умоляла ее простить, не просила о встречах с сыном. Она просто молча ушла вслед за Избранным, навсегда разбив сердце Габриэля и растоптав его душу. Архангел с трудом оторвавшись от воспоминаний,