Когда Чен вернулся от Русича, на нем просто не было лица. Он смотрел на Гюнтера глазами затравленного зверя. На какое-то мгновение Гюнтеру стало жаль этого странного человека, к которому он за последнее время успел привыкнуть.

– Чен, что случилось?

Чен поднял глаза на Гюнтера и тихо, почти шепотом сказал:

– По-моему, все, что я затеял, было авантюрой. Со мной такое уже случалось, давно, в другой жизни… Я опять забрел не туда.

– Что вам сказал Русич?

– То, что я очень боялся услышать…

– Чен, да придите, наконец, в чувство! Говорите, что же он вам рассказал.

Из сбивчивого рассказа Чена Гюнтер понял только одно – без маленького кусочка фрески, на котором должны быть указаны направления, им никогда не разгадать загадку средневековых китайских алхимиков. Самое забавное было в том, что люди Чена, которые рылись в вещах Ремизова на даче его внука, нашли только записи профессора Немытевского, фреску им обнаружить не удалось. А записи оказались никому не нужны, хотя Чен заплатил огромные деньги за эти полуистлевшие бумаги. Гюнтеру пришла в голову только одна здравая мысль – необходимо лететь в Питер и попытаться найти этот злополучный кусок фрески. Он сказал об этом Чену, и очень удивился услышанному.

– Гюнтер, я знаю о вас гораздо больше, чем вы обо мне. У меня есть целое досье на Гюнтера Зоммера, которое собирали хорошо обученные люди, понимающие толк в деле сбора информации. Как только вы попадете в Питер, вы сразу захотите встретиться с одной особой по имени Марина, и уж поверьте мне, она сделает все, чтобы вас обратно не отпустить.

– Вы совсем не знаете Марину…

– На госпожу Марину Юрьевну Рябинину у меня тоже досье имеется. Я так же знаю, что она ждет от вас ребенка, и поверьте мне на слово, у этой женщины хватит сил удержать вас подле себя… Думайте, кому из ваших знакомых в Петербурге можно поручить поиск фрески. Только это должен быть очень надежный человек.

Первый, о ком подумал Гюнтер, был Миша Порецкий. Этот сможет достать хоть луну с неба, только захочет ли он?

Глава одиннадцатая

«Бедлам» оказался вполне сносным ночным клубом. Не хуже «Магриба» и даже более привлекательным, чем пресловутый «Забава-бар». Ничего подозрительного Миша на первый взгляд в нем не обнаружил, даже наркоманов, которых он в силу своей профессии умел определять с ходу, видно не было.

Оставив Павла в темном углу, подальше от сцены, Порецкий прошелся по залу, заглянул в туалет, проверил наличие заднего выхода – мало ли что… Все было вполне пристойно, чистенько, тихо. Напрасно девчонка в общежитии сказала, что место гиблое, только Пашку зря расстроила. Музыка играла неплохая, конферансье шутил пристойно и все обещал потрясающее шоу супердевочек, которые вот-вот приедут…

– Ну что, друг мой рыжий, приуныл? Слышал, девочки вот-вот приедут, веселуха начнется! – Миша попытался как-нибудь разрядить обстановку, но Павел, похоже, всерьез занервничал. Еще бы! Узнать, что понравившаяся девушка тебя тупо использовала, разыграла сначала вывих ноги, потом заманила на дачу, которую в результате банально обчистила… Но ничего, сегодня этот «Сапожок» за все ответит. Пора уже как-то разобраться с тем, кто ее подослал к Павлу и поскорее выйти на него.

На сцену взбежал конферансье, музыка стихла, и он торжественно объявил, что шоу начинается. В зале, и без того полутемном, отключили свет, что порадовало Порецкого – Олеся не сразу заметит Павла, – и на ярко освещенную сцену, одна за одной, выбежали три ослепительных (в прямом и переносном значении) девушки, в таких сверкающих костюмах, что Миша даже зажмурился. Зал ревел от восторга. Девчонки были не только чертовски хороши, они еще и великолепно танцевали.

– Шоу Киркорова отдыхает, – только и смог сказать ослепленный сиянием их искрящихся костюмов Миша, – вот это размах! Столько перьев! Это ж сколько ж павлинов надо распотрошить на один костюмчик…

Он посмотрел на своего спутника и по его округлившимся от удивления глазам понял – он увидел свою беглянку. И хотя на девушках были яркие парики и по полтонны грима на каждой, Павел, безусловно, узнал Олесю. Порецкий пригляделся внимательнее, и тоже узнал ее, хотя видел ее до этого только на фото.

Музыка, свист, восторженные крики… Миша понял, что подобраться к Олесе будет непросто – у девчонок, наверняка, поклонников много, поэтому к каждой приставлен охранник. Скорее всего, что не один. Воспользовавшись всеобщим ажиотажем, он протиснулся было за кулисы, но крепкий мужчина с габаритами Николая Валуева, нежно оттеснил Порецкого обратно в зал.

Миша вернулся за свой столик, издали заметив, что Павел, не отрываясь, смотрит на сцену. Похоже, он и не заметил, что Порецкий отлучался.

– Паш, очнись, – Миша довольно сильно потряс за плечо восторженного зрителя, – нам нужно как-то подобраться к Олесе. Охрана у нее, как у Мадонны, на фу-фу нас к ней и на километр не подпустят. Нужно что-то придумать.

Павел только отмахнулся от приятеля. Машинально достал свое журналистское удостоверение, помахал перед носом Миши, и умоляющим голосом попросил:

– Порецкий, посмотри на документ – с ним я к таким звездам подкатывал, ни разу осечки не было. А сейчас посиди тихо, дай досмотреть шоу. Лучше подумай, что мы Олесе скажем.