мне голову, — обрываю я. — Если бы ты просто вернул меня в заграничье, то вернул бы именно домой, к родителям, а не в эту комнатушку в самом центре поселения. Но я здесь, обложенная очень опасными чарами. Вроде как дома, но по факту — в тюрьме. Для чего все это, Макс? Что все это значит?

— Хм, может это необходимо для твоей защиты? — задумчиво протягивает Макс.

Но он явно издевается. Тянет время, не торопится никуда, словно кошка, играющая с мышкой. Мне дико видеть друга в таком настроении. Все это на него более чем не похоже.

— Не увиливай. Для чего все это? — киваю я на стену, намекая на сеть заклинаний, навешенных на всю комнату. — Вязь этих чар не призвана меня защищать.

— Подарочек для твоего дорогого Ставинского, когда он придет за тобой, — ухмыляется Макс.

— Эдгар никогда не заявится сюда в здравом уме.

— Как знать. Возможно, после моего пламенного послания он передумает.

— О чем ты? — холодно спрашиваю я.

— Я отправил ему послание, в котором сообщил, что у нас есть то, что ему чрезвычайно дорого и ценно.

— Это я, что ли? — меня разбирает нервный смех. — Боюсь, ты переоцениваешь Эдгара. Он не явится сюда.

— Скорее это ты знаешь не все, — улыбается Макс странной улыбкой.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть в тебе кое-что чрезвычайно ценное… за что Ставинский душу продаст.

— Макс, хватит говорить загадками, — уже откровенно злюсь я. — Выкладывай прямо, чем именно ты манипулируешь?

Но Макс делает вид, что не слышит вопроса и меняет тему разговора.

— А ты снова называешь его по имени, — замечает он. — Раньше ты выплевывала его фамилию, как грязное ругательство. А сейчас перекатываешь имя на языке, как нечто лакомое и нежное. Тебе так понравилось быть его подстилкой?

— Что?!

У меня сегодня удивительно скудный запас слов. Впрочем, тому есть оправдание. Я растеряна, сбита с толку, голова гудит нещадно, огненная магия отказывается подчиняться, и вместо надежного друга я вижу перед собой бесконечно далекого и холодного человека, который собирается удерживать меня силой и хочет распорядиться мною, как каким-то ценным товаром.

Смотрю на него, но не вижу в глазах ни капельки того тепла и поддержки, которые всегда от него получала.

— Макс, в чем дело? Мы же друзья!..

— Ничего личного, Ариш, просто ты единственная больная точка Ставинского, которого давно пора поставить на место, — вздыхает Макс. — Знаешь, мне даже жаль, но… так будет лучше. Для всех.

“А “так” — это как?” — хочется спросить мне, но слова застревают в горле.

На самом деле, и так все ясно. Я успела немного изучить вязь заклинаний по контуру комнаты и поняла, что помещение чрезвычайно взрывоопасно. Если Эдгар не станет идти на контакт с Максом и сунется сюда, не разобравшись со всеми чарами, то помещение попросту взорвется. И я вместе с ней.

— Да что я тебе сделала? Чем я заслужила все это?!

— Ничего личного, Ариш, ничего личного, — повторяет Макс и улыбается еще шире. — Очень прошу тебя, давай без глупостей. Ты пробудешь здесь… некоторое время. Несколько часов или дней… Не знаю, все зависит от твоего ненаглядного. Не пытайся вырваться отсюда, хорошо? По переметру здание окуупировали бойцы, у них приказ стрелять на поражение. Мне бы хотелось обойтись без твоей жертвы. Будь умничкой, ладно?

— Чтоб ты в болотах сгнил, — выплевываю гневно.

— Слабовато для дельного пророчества. Придумай что-нибудь получше, — усмехается Макс и уходит, оставив меня в одиночестве.

Глава 30. Ускорить процесс

Шел уже который день моего заточения в импровизированной «камере», но ни Эдгара, ни его слуг нигде не было видно.

С одной стороны я рада тому, что Эдгар не лезет в западню, где его ждут с распростертыми объятьями. Нечего ему тут делать. Меня все равно не спасёт, а себя погубит.

С другой стороны… До чего же обидно, а!

Я все же надеялась, что между нами действительно что-то есть… И убедиться сейчас в безразличии Эдгара к моей персоне — неприятно. Если бы он действительно пылал ко мне страстью, то постарался бы вытащить меня отсюда хоть как-нибудь. А он…

Голодом меня не морили. На завтрак, обед и ужин на столе как по часам появлялись блюда — стол оказался связан с кухней телепортационным заклинанием. Что ж, хоть это неплохо… Но кусок все равно в горло не лез. О какой еде может быть речь, когда тут такое творится?

Макс не появлялся ни разу. Вообще никто не приходил, ничего не спрашивал. Не понимаю, зачем им все это? Они в самом деле наивно ждут, что за мной средь бела дня примчится Эдгар? Смешно…

Макс заявился ко мне только спустя неделю. Хмурый и крайне раздражительный. Он приложил какой-то медальон к защитному контуру и смог спокойно пройти в комнату, где я сидела на подоконнике, обхватив колени руками.

— Надо ускорить процесс, — без приветствия заявил он, глядя на меня как-то… виновато, что ли.

Тон его мне совсем не понравился. И зарождающийся огненный шар в его правой руке мне тоже совсем, совсем не пришелся по вкусу.

— Что ты имеешь в виду?

— Руководство считает, что может быть… если тебя немного потрепать… то может быть твой Ставинский среагирует быстрее…

Я похолодела и попятилась к стене, хотя отступать мне тут особо было некуда.

— Макс, ты сдурел? Ты что, хочешь меня слегка поджарить эксперимента ради?

Проклятье… я ведь даже отпор ему толком дать не могу. Мой огонь мне не подчиняется, а водной стихией управлять пока не научилась, лишь водой могу брызгать во все стороны. Но вряд ли мне это сильно поможет, если Макс действительно захочет нанести мне урон.

— Я тоже против насилия, — задумчиво говорит он, делая шаг в мою сторону. — И подумал… а что если просто присвоить тебя? Пожалуй, это для Ставинского будет даже побольнее, не так ли?

— Псих, — рычу я. — Только тронь меня!..

— А то что? — усмехается Макс, делая еще шаг вперед.

Но прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать, по комнате словно проносится шаровая молния. Макс резко обнажает клинок и хватает меня одной рукой за шею. А сам оглядывается по сторонам и бормочет:

— Что за?..

Я тоже оглядываюсь и понимаю, что стены в комнате исчезают. Не рушатся, не растворяются в воздухе, а словно бы рассыпаются мелкой пылью. Она стоит столбом, и из этого черного облака доносится холодное:

— Убери от нее руки, щенок.

Облако пыли медленно рассеивается, являя нашему взору Эдгара. В бессменной фиолетовой мантии, черные волосы растрепаны, взгляд