Как только я убедился, что в школе безопасно и всё идёт своим чередом, мы начали поиск новых рекрутов. Вокруг было полно осиротевших детей, живших своими стаями, или в приёмных семьях. К нам присоединилось семнадцать новых ребят, десять из них — девочки. Завязалось несколько неуверенных романов. Две женщины из Хилденборо вызвались преподавать, так что каждое утро по два часа было отдано занятиям. Никакого учебного плана у нас не было, и они учили всему, что нравилось им самим. Обе они вели себя естественно, поэтому, хоть посещение занятий и не было обязательным, они всегда собирали аншлаг.

Театральная труппа Грина также поимела громогласный успех. Они, в итоге, забросили «Наш городок», сочинили ревю и съездили с ним в Хилденборо и окрестные поселения. Они оказались нашими самыми лучшими посланниками.

Несмотря на солнце и царившую доброжелательность, военной стороной мы также не пренебрегали. Мы продолжали придерживаться строго оборонительного плана, с патрулями и сторожевыми постами, и каждую пятницу устраивали стрельбы и тренировки. Я разработал ряд планов обороны на случай возможных нападений и тщательно натренировал мальчишек по каждой внештатной ситуации; если кто-нибудь придёт к нам повоевать, мы встретим его готовыми.

Время от времени до нас доносились истории о происходящем в большом мире, слухи о телевизионных трансляциях и об аббате, творящем чудеса, но топливо у нас давно кончилось, так что поймать сигнал мы не могли. Что бы там ни бурлило в городах, до нашей сельской местности оно не доходило. По крайней мере, пока. Так что мы продолжили строить свою тихую гавань и готовились встретить день, когда в нашу дверь вновь постучит безумие или новый порядок.

Я льстил себе тем, что оказался весьма неплохим вождём. Когда мальчиков что-то тревожило, они могли прийти ко мне и поговорить, а я старался изо всех сил разрешить споры и прочие вопросы. Мне кажется, я был доступен и честен. В коридорах Замка снова слышался смех, которого я никогда слышал, когда всем управлял Мак. Я рассчитывал, что Нортон и Роулс дадут мне знать, если я начну что-то делать не так, а те не стеснялись, по необходимости, вставить мне пару пистонов.

Когда раны зажили, я продолжил разрабатывать ногу, и заметил, что моя хромота стала менее заметна. От кольца Бейтса на щеке остался небольшой шрам, и Нортон шутил, что я стал похож на Экшн-мэна[20]. Спустя пару месяцев, я начал чувствовать себя крепким и здоровым, как и прежде.

Разумеется, мои ночные видения покойников не прекратились.

И до сих пор нигде не было видно отца.

* * *

Я целых три месяца прожил, не беря в руки оружие.

Приятное ощущение.

Но долго оно длиться не могло.

* * *

Ферма Вудхэмса находилась в двух милях к юго-западу от школы. Ряд хозяйственных построек и сушилок в георгианском стиле населяли десять человек, которые после Отбора перебрались туда из Лондона. Они обнаружили, что там пусто, заселились и принялись управлять фермой, на которой раскинулись обширные сады и поля для выращивания фруктов, включая виноград и клубнику. Миссис Аткинс встретила их на рынке в Хилденборо, и те пригласили к себе на ферму на выходные Грина и его труппу. Мальчики устроили представление, а они, в ответ, оставили их у себя на ночь, накормили, и позволили взять с собой немного фруктов. Очень мило. Что могло пойти не так?

Джон был одним из наших новеньких. Его родители умерли, но с самого Отбора он жил в Хилденборо. Он был хорошим пианистом, поэтому Грин привлёк его к ревю, и он отлично вписался. Труппа Грина отправилась на ферму Вудхэмса на телеге, запряжённой лошадьми, поэтому, когда Джонс посреди ночи приковылял к парадным воротам, охрана подняла тревогу.

— Я только взял первые аккорды «После ядерных осадков», как в дверь постучали, — рассказывал он. — Бен Вудхэмс пошёл открывать, мы услышали звуки борьбы у двери, а потом ворвалась толпа в балаклавах с оружием наперевес. Грин полез в драку и его сильно ранили. Мне удалось улизнуть посреди этой суматохи, и всю дорогу сюда я бежал. Было это где-то часа два назад. Вам надо спешить!

Я, Нортон, Джонс, Роулс, Хейкокс и новенький паренек по имени Нит, который всё время вёл себя, как солдат, за десять минут оделись, вооружились и сели в сёдла. Луны не было и мы ехали вслепую до самой ограды фермы, однако за занавесками видели мерцание свечей.

— Там семь мальчиков и десять взрослых, — сказал я. — Джонс говорит, что там четверо или пятеро вооруженных людей, так, Джонс?

Тот кивнул.

— Мы понятия не имеем, что там происходит, — продолжал я. — Возможно, они там просто грабят, возможно, им приглянулось место и они решили остаться, возможно много чего. Наше преимущество в том, что они не знают, что мы идём, так что внезапность на нашей стороне. Противник одет в чёрную одежду и балаклавы.

— Зачем? — спросил Нортон.

— Что?

— Зачем они носят балаклавы? Боятся скрытых камер или что? Бессмыслица же.

— Я не знаю. Наверное, для пущего эффекта.

Нортона это не убедило.

— Хейкокс и Нит, держите парадную дверь, — сказал я. — Не хочу, чтобы вы без необходимости подстрелили кого-нибудь из напавших. Если решат убежать, мешать не будем. Но если они попытаются выйти с заложниками, сделайте пару предупредительных выстрелов и заставьте их скрыться внутри. Надо попытаться их взять. Остальные, со мной. Когда они напали, все находились в гостиной, а это в передней части дома, поэтому зайдём сзади через кухню. Идти будем тихо и осторожно, высматриваем часовых Пока они нас не заметят, используем ножи, а потом стреляйте на своё усмотрение. Не рискуйте, убивайте только по необходимости. Джонс знает дом, поэтому он пойдёт со мной впереди. Вопросы?

— Просто… будьте осторожно, ладно? — произнёс Нортон. — Мне всё это совсем не нравится. Как по мне, что-то тут не так.

Я хмыкнул.

— Какая банальщина!

— Я серьёзно.

Лошадей мы оставили на безопасном расстоянии и пошли пешком, достав ножи. На кухне горели свечи, но внутри никого не было. Дверь была не заперта и не скрипнула. Пока неплохо. Внутри до сих пор пахло ростбифом. Я жадно осмотрел груду грязной посуды и обошёл большой деревянный стол. Межкомнатная дверь была приоткрыта. Она вела в коридор, который вёл к парадной двери. Слева и справа тянулся ряд комнат, а в конце коридора слева лестница.

Я не слышал никаких голосов и никого не видел. Я жестом указал