в По­слании к римлянам говорится: «Может ли изделие сказать сделавшему его: зачем ты меня так сделал? И не властен ли гончар над глиною, чтобы из той же массы один сосуд сделать для почетного употребления, а другой для низкого?» (Римл. 9, 20 и сл.). Итак, каждому уже от начала предопреде­лена его судьба. Однако это не препятствует признать, что бог, по существу, есть бог любви и мило­сердия и что именно поэтому мы должны ожидать от него искупления.

Как же обнаруживается любовь божия? Как возможно на основе божественной любви искупление для людей, не­смотря на их греховность?

Иисус Христос

Мы видели, какие роковые последствия имело грехо­падение Адама для всего его потомства. Акт непослушания одного человека погубил все человечество. Но в таком слу­чае человечество должно иметь возможность и спастись от гибели противоположным актом одного человека! Как из-за одного преступления все люди подверглись проклятию, так одним праведным изъятием должно быть достигнуто оправдание их жизни. Как чрез непослушание одного человека сделалась грешной вся масса, так чрез послушание одного она должна сделаться праведной (Римл. 5, 18 и сл.). Адам своим поступком внес в мир грех и смерть. А тот, кто попрал грех и по милости божией даровал чело­вечеству жизнь, есть Мессия, или христос, Христос Иисус или Иисус Христос. Он, так сказать, про­тивоадам, потому что он, новый глава человечества, примирил отпавшее от бога, вследствие падения Адама, творение с его творцом. Послушный заповеди божией, он, сам свободный от всякого греха, умер за грехи человече­ства кровавою жертвенной смертью (Римл. 5, 6, 8 и сл.). Этим «даром праведности» он сделал грешников правед­ными и тем спас их от божественного гнева (Римл. 5, 6 — 17; 2 Кор. 5, 21).

Смерть христа есть смерть примирительная: являясь, с одной стороны, для бога средством к проявлению его справедливости, она, с другой стороны, служить к оправ­данию всех, кто грешил. Так уничтожает она в высшем единстве противоположность между справедливостью и лю­бовью божьими и разрешает трудную, беспокоившую иудея проблему: как справедливый бог, как таковой, может быть в то же время и богом любви? Благодаря этой смерти, стало возможно для бога осуществлять и свою наказующую спра­ведливость по отношению к долготерпеливо допущенным ранее грехам и свою любовь: свою справедливость — по­скольку Христос принес сам себя как умилостивительную жертву за грехи людей (Римл. 3, 25 и сл.; 5, 10; 2 Кор. 5, 21), свою любовь — поскольку бог допустил христа, хотя и без­грешного, умереть за нас и тем самым отбыть наказание за все человечество. Иисус был Христом, поскольку он, в противоположность Адаму, исходатайствовал человечеству божественную милость и с нею спасение (Римл. 5, 15). Но и бог точно так же, согласно сказанному, мог явить свою милость людям только чрез посредство христа (1 Кор. 1, 4). Ибо тот, чьей умилостивительной жертве надлежало дать удовлетворение божественной справедливости и в ком бог исполнил все свои обетования (2 Кор. 1, 19 и сл.), должен был быть совершенно безгрешным, свободным от недостатков и абсолютно послушным, т. е. противоположностью всех остальных людей. Он поистине должен был быть «с ы н о м божиим» (Римл. 1, 9; 5, 10; 15, 6), т. е. именно мессиею или христом (ср. Пс. 2, 7): за меньшую цену бог не мог от­пустить людям их грехов.

Апостолу, очевидно, предносился при этом образ отрока божия Ис. 53 и праведника Премудрости Соломона, который также именовал себя «сыном божиим» или «отроком божиим» (греч. pais — сын и отрок в смысле слуги) и за что был присужден к позорной смерти, но был воскрешен из мертвых и в награду за свой подвиг возвышен до небесной славы, будучи поставлен судьею над неправедными (Прем. 2, 13, 16, 18; гл. 3). Так в буквальном согласии с Исайею Павел говорит, что Иисус «был отдан» (parêdothé) за грехи наши. В Послании к римлянам 8, 36 сказано с ссылкою на Пс. 43, 23: «За тебя умерщвляли нас непрестанно; нас считают, как за­калываемых в жертву животных» — выражение, от которого след ведет с очевидностью к Ис. 53, 7. В 1 Кор. 15, 4. Павел, говоря о смерти, погребении и воскресении христа, ссы­лается на «писания», причем он, равным образом, может иметь в виду только Ис. 53. А в 1 кор. 5, 7 мы находим слова: «Христос заклан, как маша пасха», — приравнение Христа к агнцу, имеющее свой источник в Ис; 53, 7, где отрок божий за молчаливую покорность своей судьбе сравнивается с жертвенным агнцем, безгласным перед стригущими его[31]. Если Христос был первоначально «сыном божиим» в этиче­ском смысле, т. е. на основе своей безгрешности, то бог, в силу воскресения его из мертвых, поставил его «сыном божиим во власти» (Римл. 1, 4). Чрез это он сделался, сле­довательно, «сыном божиим» в смысле метафизическом, т. е. божественною силою.

Своею безгрешностью, своим послушанием, своею доб­ровольною жертвенною смертью и своим воскресением из мертвых Христос выделяется из всего остального челове­чества. Однако, исходя из сказанного в предшествующем изложении, мы не находим никаких оснований к тому, чтобы видеть в нем что-либо иное, а не человека, правда, единственного в своем роде (Римл. 5, 15 1 Кор. 15, 21): ведь отрок божий Исайи, праведник Премудрости Соломона и Иисус Барухова гносиса, хотя и превознесены были после своей смерти и приняты на небо, все же считаются сами по себе только людьми.

Но вот, мы узнаем, что Христос Иисус был «послан» богом «в подобии греховной плоти и из-за греха, дабы он осудил грех во плоти» (Римл. 8, 3).

Судя поэтому, Христос, следовательно, первоначально и по существу своему вовсе не был человеком, но сделался таковым для того только, чтобы преодолеть грех и вырвать людей из его власти. По подлинному своему существу он был дух, и если он именуется «сыном божиим», то это, несомненно, имеет изначала метафизическое и сверхземное значение. Раньше христос был челове­ком и сделался «сыном божиим» в метафизическом смысле. Теперь он неземной «сын божий» и становится человеком в обычном смысле слова. Прежде путь его развития шел снизу вверх. Теперь он идет сверху вниз и обратно вверх. Выражение «сын божий» обозначает его, следовательно, как небесное духовное существо, как одно с духом божиим. В качестве такового он воспринял плотскую природу человека, чтобы преодолеть шевелящийся и в его плоти грех, умер неповинно, не-за свои грехи, а за грехи других людей, и воскрес из мертвых. Но если прежде