Шрифт:
Закладка:
Ответ пришел быстро — и откуда Ширам совсем не ожидал.
— Мой супруг ни в чем не виновен! Это все она! — пронзительно закричала Рати, указывая на Аюну.
— Я?! — изумленно повторила царевна.
Все взгляды обратились на нее — и взгляды эти были вовсе не доброжелательные.
— Вы видели — это она протягивала саарсану отравленную кашу! — продолжала кидать обвинения молодая саари. — Да, она — чужеземка из народа арьев, наших исконных врагов! Все помнят, как арьи обвинили саарсана в убийстве их царя Ардвана! Вот царевна и явилась сюда, чтобы отомстить за отца! Она долго ждала этого часа и наконец дождалась!
«Похоже, я понял, кто все устроил», — подумал Ширам, быстро делая шаг к оторопевшей Аюне.
— Послушайте меня! — загремел его голос.
Возле башни Костей постепенно воцарилась тишина.
— Нечто страшное случилось сейчас перед лицом богов и предков, — заговорил саарсан. — Обряд был прерван и осквернен. Священная пища, что дарует долголетие и плодородие, принесла смерть! Мы все видели это!
Накхи, и Афайя, и Зериг, вполне с ним согласные, тем не менее слушали его в недоумении. Что тут еще обсуждать? Разве что-то не ясно? Время говорить клинкам!
— Однако мы не знаем причин произошедшего, — продолжал Ширам, взглядом не давая своим людям сдвинуться с места. — Мы лишь слышали слова, много разных слов, много тяжких обвинений… Я не могу сейчас назвать виновных. Но знаю одно — Отец-Змей не допустит несправедливости! Он всегда судит в духе истины и карает безжалостно… Мы не знаем… — он мельком поглядел на простертое у его ног тело Янди, — а что, если эта рабыня умерла оттого, что кощунствовала? Или оттого, что дерзко вкусила священной каши, на которую ей и смотреть-то запрещено?
Накхи озадаченно замолчали, смущенные словами саарсана. Яростный порыв, что подталкивал людей на кровопролитие, угасал.
— Не будем спешить с выводами. Время покажет, были ли это козни моих врагов, колдовство… или предательство…
— Предательство? Ширам, послушай! — возвысил голос Аршаг. Когда он понял, что резня не начнется прямо сейчас, к нему сразу вернулось самообладание. — Неужели ты поверил грязным наветам вендской рабыни? Мы же почти братья! Ты женат на моей сестре! Это какой-то заговор… с целью поссорить нас…
— Может, и так, — холодно ответил Ширам. — Но как ты допустил на своей земле непотребство?
— Вернемся в крепость, — уговаривал Аршаг. — Выпьем вина, все спокойно обсудим, вместе обдумаем, кто посмел…
— Я в твоей крепости больше ни крошки не съем и ни капли не выпью, — отрезал Ширам. — Тебе придется очень постараться, Аршаг, чтобы вернуть мое доверие… Но сейчас надо завершить обряд!
Он огляделся:
— Каши больше нет… Но остался хлеб.
Ширам взял с алтаря лепешку, что накрывала кусок мяса, и протянул Аюне.
— Продолжай, — тихо сказал он.
В глубокой тишине, на глазах ошеломленных накхов, Аюна произнесла окончание священной клятвы и протянула лепешку Шираму. Он откусил от нее, не спеша прожевал, повернулся, встретился взглядом с раздавленным позором Аршагом.
— Мы уезжаем из твоих земель, — сказал он. — Благодарю за прием, Аршаг. Не буду мешать тебе искать виновных. Верю, ты скоро обелишь свое имя.
* * *
Когда отряд Ширама скрылся из виду за поворотом дороги, уводящей на юг, Аршаг топнул ногой и выругался.
— Будь прокляты сестры Найи с их тайными замыслами, — прошипел он, поворачиваясь. — Они не считаются ни с кем! Порой мне кажется, что власть сааров — ничто по сравнению с их незримой властью…
— И ты будешь прав, господин! — гневно отозвалась саари Рати. — Найины приходят к нам, когда мы больны или грустны, когда старики сбрасывают ветхие тела, когда обретают новые тела юные души. Они знают слишком много о вещах, творимых в тени. Иногда люди умирают от болезни, и мы все понимаем — это произошло чересчур вовремя. Но то, что произошло сегодня, — это попытка одним ударом погубить и саарсана, и тебя. Прости, если я сказала лишнего…
— Ты пыталась спасти нас всех. — Аршаг положил руку на плечо младшей жене. — Ты вела себя как должно, Рати. Отраву Шираму должна была подать царевна арьев, — добавил он еле слышно. — Откуда служанка все узнала? Это не случайность…
— Я прикажу отвезти тело вендской девки в крепость, — сказала саари. — Там мы попробуем разобраться, чем именно ее отравили…
«Старуха, которая все это придумала, смогла бы просто назвать яд», — с горечью подумал Аршаг. Но конечно, коварной бабки и след простыл… Лютый гнев вновь закипел, требуя выхода.
Ширам, разумеется, воспользовался предлогом, чтобы немедленно уехать с царевной. Хитрец! Он еще перед обрядом велел своим людям взять с собой все, что нужно для долгого пути, значит в чем-то подозревал своего родича… Уж не он ли приказал служанке царевны обвинить хозяев и попробовать кашу?
«Ширам во всем и виноват! — Эта мысль захватила саара рода Зериг с неудержимой силой. — Он должен заплатить!»
И Аршаг придумал, как именно.
Забыв о жене, саар нетерпеливо оглянулся, подзывая одного из своих доверенных людей.
— Возвращайтесь в крепость, — приказал он тихо. — Поднимитесь на северную дозорную башню, где на крыше сложены дрова. Зажгите их. Да не жалеть масла!
Молодой накх взглянул на князя с изумлением — на его памяти костер на дозорной башне над рекой не разжигали ни разу. Кому предназначен этот знак? Что за приказ он несет?
— Выполняй! — рявкнул Аршаг.
Ярость, бурлившая внутри его, сменилась злобным торжеством. Саарсан, может, и перехитрил его, но далеко он не уйдет!
* * *
Тело Янди еще долго лежало в сухой траве у подножия башни Змеи-Прародительницы. Никому не было дела до мертвой вендки. Затем кто-то подхватил его, как мешок, перекинул через спину вьючной лошади и повез в крепость рода Зериг. Там тело сбросили на землю под стеной в хозяйственном дворе, словно падаль, где оно и валялось до самого вечера. Только потом, повинуясь властному оклику, двое грязных рабов в бронзовых ошейниках отнесли его в темную холодную хоромину, где в горном льду хранились запасы мяса с прежних охот.
— А теперь идите все прочь! — приказала накхини. — Кто будет подглядывать, тому дивы высосут глаза — уж я о том позабочусь!
Убедившись, что рабы ушли, женщина в черном заперла покрепче дверь, со вздохом поглядела на Янди, достала нож и мешочек с порошком, издающим сильный запах сушеных грибов. Разжав ножом зубы Янди, она всыпала ей в рот порошок, уселась рядом и начала ждать.
Через некоторое время
