Шрифт:
Закладка:
— Не уведут, — не в силах сдержать довольной улыбки до ушей, тоже поглядываю я на нарядные сани у крыльца, и сердце тает от счастливого предвкушения встречи. — Только не этого. Тут всё серьёзно, разве не видишь?
— Алиса, — заглядывает в комнату Катерина, — тебя Юрий Ефимович зовёт!
У двери отцовского кабинета замираю. Происходящее напоминает студенческий розыгрыш — много куража, шального веселья и романтики. Как-то всё не по-взрослому, как будто понарошку… но мне нравится! Понимаю вдруг, что именно этот мужчина и не мог заявиться иначе, и раз уж начал когда-то с нетрадиционно-традиционного сватовства, то было бы странно, если бы не довёл дело до конца. Только не он.
— Ну чего же ты? — шепчет в спину Галина, ласково подталкивает вперёд: — Смелее!
Они оба у книжной полки: отец ведёт пальцем по золочёным корешкам, видимо отыскивая что-то конкретное, Дмитрий заинтересованно следит за поиском.
— Папа, ты звал?
Оборачиваются оба. Я стискиваю края палантина на груди, и как ни заставляю себя, а голову поднять не могу. Чувствую, как полыхают взволнованным жаром щёки и, словно чуя неладное, ворочается в животе малыш. И с одной стороны, хочется поскорее пролистать этот неловкий момент странной встречи… а с другой — как же он мучительно прекрасен, и как же хочется запомнить его навсегда — до последней секундочки и гулкого удара сердца в груди!
— Эм-м, да, я… тут вот... Ты там… — начинает вдруг, странно хрипя, заикаться отец, я встревоженно вскидываю на него взгляд, и вижу то, чего даже представить себе не могла: папа, нервно жуёт ус и прячет стоящие в глазах слёзы, от которых и я вдруг чувствую предательскую щекотку в носу. — Кхм… Что ж, я, пожалуй, оставлю вас ненадолго… Вы тут… кхм… пообщайтесь пока.
Он поспешно выходит, и мы с Димкой остаёмся в напряжённой тишине.
— Ого… — наконец прерывает он молчание рваным выдохом. — Вот это… сюрприз!
Поднимаю взгляд, а женишок, оказывается, глаз оторвать не может от моего живота. На лице смесь удивления и растерянности. Да что там растерянность — он просто в шоке!
— После родов сделаем тест, — выдаю вдруг я, и сама же пугаюсь, но остановиться не могу, — чтобы ты не сомневался в отцовстве, потому что…
— Какой ещё тест, Алиса? — зажимает Димка моё лицо в ладонях. — Ты чего несёшь?
— Но ты же… — теряюсь я, — ты же, наверное, сомневаешься, что это твой…
— А! Так вот как ты обо мне думаешь, да? — хмурится он, но я слышу в голосе иронию. — Что я настолько туп, что среди всякой бредовой информации о твоём бывшем, не узнал главной — про его стерильность? Или… Был кто-то ещё кроме этого оленя?
Я вскидываю голову. Чего? Чего, блин?! Да как он смеет?!
— Прости, тупая шутка, — правильно считав мой взгляд, едва не бьется головой о стену Димка. — Прости! Просто я в шоке. В очень приятном, реально охренительном шоке! Лиска-а-а… — Не отпуская моего лица из ладоней прижимается лбом ко лбу. — Лиса…
И опускается вдруг на колено. Тянет руки к животу, словно желая его потискать, но в последний момент заставляет себя остановиться. На лице — буря эмоций, а сам рычит, мотая головой, и едва не хохочет, как будто резко тронулся умом.
— Так всё! — резко выдыхает и, зажмурившись, берёт паузу на пару мгновений. — Идём по порядку! — И, в лучших традициях мыльных опер вынув из кармана коробочку, открывает её: — Алис, выходи за меня уже, а? И поскорее, пожалуйста! У меня уже вообще нет сил терпеть, ну правда…
Смотрю на кольцо и чувствую себя королевной из девчачьих грёз, даже глаза защипало... Но наших так просто не возьмёшь! Складываю руки на груди и задираю повыше нос:
— Я не могу так сразу, мне надо подумать!
Димка смотрит на меня, смотрит…
— Да щас, ага! — вскакивает с колена и по-простецки выдёргивает кольцо из коробки. — Руку дай, несносная девчонка!
Я ломаюсь. Но так, для проформы, конечно. А он для проформы хмурится и, поймав мою ладонь, всё-таки надевает кольцо.
— Вот так-то! А то подумать ей надо, видишь ли. Ещё лет пять, ага. Свадьба, кстати, ровно через неделю, имей в виду! Все документы уже сегодня будут где надо.
— Так не честно! Я не готова! У меня даже платья нету!
— Вообще не проблема, распишемся по-тихому. А уже к венчанию подготовишься как положено, хоть пир на весь мир закати, я только за! — Подхватывает на руки, кружит, но, осторожно вернув на пол, серьёзнеет вдруг. Прижавшись лбом ко лбу, шепчет: — Я правда ждал этого, Алис… Мечтал. И я и правда готов быть для тебя и с тобой — и в горести, и в радости, отныне и навеки. И даже смерть не разлучит нас, потому что там, — тычет пальцем в потолок, — мы уже давно вместе, ты разве этого не чувствуешь?
Я не выдерживаю, и с ресниц срываются первые слезинки.
— Чувствую...
— Люблю тебя, милая!
— И я тебя!
Поцелуй, такой трепетный, без неуместной здесь страсти, но душой в душу, долгожданный и необходимый как воздух прерывается осторожным касанием живота ладонью.
— Знаешь, кто там? — шепчет Димка.
— Нет. Специально не узнавала, для тебя берегла привилегию. Хочешь, завтра поедем на УЗИ и…
— Не хочу!
Я удивлённо всхлипываю, а Димка, склонившись, прижимается к животу щекой.
— Хочу дождаться его здесь, снаружи! Хочу остаток срока изнывать от неизвестности и в решающий час нарезать круги возле родильного зала. Чтобы дверь распахнулась и под здоровый оглушительный крик нашего ангела, докторша сказала: Поздравляю, папаша, у вас… — припадает губами к животу, — родилось счастье!
Эпилог
В первых числах апреля у Пригожиных родился сынок-богатырь, которого, пока Алиса проживала первые, самые волнительные дни материнства, её
