– Может, попробуем без сапог?

Во мне закипает разочарование, и от его жара жжет глаза.

– Нет. Еще разок попробую.

Он с сомнением смотрит на меня.

– Что-то случилось?

– Отнюдь, – с притворным оживлением отвечаю я. – Наверное, я у тебя самая худшая ученица, потому что раньше меня не обучали.

– В боевом круге ты справлялась плохо, но не была настолько ужасна.

Я резко смотрю на него.

– Спасибо огромное.

– Ты меня поняла, – говорит он, отмахнувшись от меня. – Может, сделаем передышку?

– Нет, расскажи еще раз, как двигаться.

Мною повелевает упорство. Оно направляет мои движения, побуждает пробовать снова и снова, но не помогает даже твердая решимость. И с ней не получится держать равновесие.

Я начинаю пошатываться еще сильнее, и ни скрыть, ни оправдать ее не сможет даже глупая ложь.

Я терплю неудачу.

Первый день, а я уже терплю неудачу.

И все же я должна. Должна научиться быть сильной. Но, черт побери, не могу даже повернуться, не покачнувшись…

Мое недовольство собой растет, когда я слишком быстро пытаюсь развернуться. Я лечу кубарем, как вращающийся волчок, который не может удержаться на месте, и теперь даже ногами затормозить не успеваю.

Я падаю на бок, жестко приземлившись на землю, и кожу покалывает замерзшее сено. Оно колет мою уверенность, пока она не сдувается.

Я встаю на четвереньки, но замираю. Перед глазами стоит пелена, пока я смотрю на примятое грязное сено, насыщенный запах которого бьет в нос. Все вокруг светится синим.

– Черт, – слышен мой резкий, злой шепот; разум негодует из-за неспособности тела сохранять равновесие.

– Ничего, Золотце, бывает. Все падают, – говорит Джадд, и от его дружелюбного оптимизма почему-то становится только хуже.

– Это плохо, – огрызаюсь я. – Я не смогу подготовиться, если даже в гребаную стойку встать не могу.

– Аурен.

Услышав голос Слейда, я резко поднимаю голову и вижу, что он стоит у входа. Тело от смущения заливает жаром, а сердце падает в пятки. Отведя взор, я встаю, но даже сейчас легонько пошатываюсь вправо. Я дезориентирована. Выведена из равновесия. Чувствую себя слабой и вялой, как новорожденный жеребенок.

Ненавижу эту слабость.

Сено хрустит под сапогами Слейда. Он встает передо мной.

– Я думал, ты отдохнешь, пока Ходжат не одобрит тренировки. – обращается он ко мне, но смотрит на Джадда.

– Мы… – Но Джадд не успевает договорить.

– Он не заставляет меня делать ничего сложного, – в расстройстве скрежеща зубами, признаюсь я. – Просто у меня не получается.

Я произношу это с некоторым отвращением и провожу рукой по волосам, запутавшись пальцами в золотых прядях, что выбились из косы.

– Это моя первая тренировка, а я уже не справилась. Разве я не жалко выгляжу?

– Нет.

У меня вырывается презрительный смешок.

– Я даже стоять не могу, – выпаливаю я, но моя злость направлена только на меня, а не на Слейда или Джадда. – Потому что постоянно теряю равновесие. Потому что позволила ему… позволила ему…

Дыхание перехватывает, словно горло обхватил чей-то кулак.

Я ему позволила.

Десять лет, будь они прокляты, я ему позволяла.

Позволяла ему подавлять меня. Направлять меня. Позволяла сажать меня в клетку. Причинять мне боль.

Я позволила ему накачать меня дурманом и прижать к той холодной стене, позволила ему лишить меня того, что я больше никогда не смогу вернуть.

В глазах Слейда всплывает понимание, как туман над темным полем.

– Твои ленты.

Они переглядываются, и я понимаю, о чем они думают, потому что и сама думаю о том же. Осознаю, что именно я потеряла.

Прежде я не обращала внимания, как мое тело зависит от лент. Мне приходится разучивать все заново, и они не могут теперь утешить меня своим присутствием.

Но дело не только в этом.

Да, я больше не ощущаю их, но ленты были не просто шелковыми полосками, свисающими с моей спины. Мне не хватает того, как они волочились за мной. Не хватает возможности поднять их, чтобы расчесать волосы или обернуть ими талию в качестве защиты. Не хватает того, как они обвивались вокруг ноги Слейда.

Они меня ловили. Защищали. Они были моим инстинктом. Моим неосознанным импульсом и показывали мое настроение. Они делали меня чем-то большим. А без них я ничто. Не такая устойчивая, не такая уверенная, не такая свободная.

Сложно заметить, что удерживает в равновесии, пока не потеряешь опору под ногами.

Я воспринимала свои ленты как должное. Много лет ненавидела их, скрывала, притворялась, что они не являются частью меня. Только оказавшись среди войска Четвертого королевства, я позволила им дышать по-настоящему, позволила дышать себе. Всего один вдох – и я стала жадно глотать воздух.

Интересно, когда птице подрезают крылья, она испытывает те же чувства?

Я не понимала, насколько важны для меня ленты, пока их не стало. Они были моим продолжением, были моим способом выразить чувства. И теперь их вырвали у меня. И я никак не могла предвидеть такого исхода.

Я потеряла не только равновесие.

– Я позволила ему втянуть меня в это и не осознавала, пока не стало слишком поздно, – говорю я, сверкая от ярости глазами и чувствуя, как по щеке, будто кислота, ползет раскаленный жар. Лента в кармане становится тяжелой как кирпич. – Как мне тренироваться и стать сильной, если я даже стоять не могу?

Слейд сжимает кулаки, словно представив, как душит Мидаса.

– Аурен, ты десять лет обладала лентами. Понятно, что тебе нужно привыкнуть жить без них.

Я свирепо смотрю на него.

– Не надо.

– Что не надо?

– Не надо меня успокаивать. Не надо вселять в меня уверенность и надежды.

– Лучше, если бы я сомневался и пренебрегал тобой?

Гнев поднимается волной, но я подавляю его и отхожу. Делаю всего пару шагов, и передо мной тут же появляется Джадд.

– Золотце, чего это ты решила все бросить?

– Я не бросаю, – цежу сквозь зубы. – Просто хочу сделать перерыв, а потом врежу как следует твоему королю и командиру.

Он фыркает.

– Зрелище было бы занятным, но Ходжат строго-настрого приказал, чтобы ты пока никого не била. Отложим это на потом. К тому же ты сказала, что хочешь тренироваться, вот я тебя и тренирую. Боюсь, тебе придется остаться в Пасти, пока я тебя не отпущу.

– Ты же сам спросил, не хочу ли я остановиться.

– Да, и ты отказалась.

С губ срывается разочарованный вздох.

– Джадд, я даже повернуться не могу, не потеряв равновесия. Как ты будешь меня тренировать?

Он проводит по мне оценивающим взглядом.

– Если бы ты рассказала, что происходит, то я бы все тебе