– Ага.

Это единственное слово, которое мне удается выудить из него, прежде чем я выхожу из машины.

– Рэйвен, – окрикивает он меня. – Можешь поехать со мной, если хочешь… – он замолкает, не глядя мне в глаза.

Я обхожу машину, встаю у водительской стороны и заставляю Кэптена посмотреть на меня.

– Я буду ездить с тобой всякий и каждый раз, когда ты поедешь к ней. Всегда. Но только если ты сам меня об этом попросишь.

В уголках его глаз появляется напряжение, и он протягивает ко мне руку. Хватает меня за шею, коротко кивает и медленно отпускает.

В следующее мгновение телефон Кэптена начинает пиликать, и он, тихо рассмеявшись, показывает мне экран.

Мэддок: «47 минут, Рэйвен…»

Я пячусь назад с шутливым стоном, и Кэп подмигивает мне, а потом его взгляд устремляется на что-то за моим плечом, и с его лица пропадают все эмоции.

С пустым взглядом, характерным для Брейшо, он надавливает на педаль газа.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю на крыльце Викторию.

Ее глаза следят за черным внедорожником, пока он не скрывается из виду, а потом она переводит взгляд на меня.

– После «завтра» прошло уже несколько недель, Рэй.

В ночь, когда на меня напали, они с ее другом спугнули тех ублюдков, и она привезла меня сюда. Я обещала отдать ей деньги, выигранные на ставках в ту ночь, но уже на следующий день мне пришлось уйти, так что я не успела «отблагодарить» ее.

Я протягиваю наличные, и она хмурится.

– Сделка есть сделка.

В чертах ее лица появляется сомнение. Я знаю, что она хочет отказаться от них, но она всего лишь бедная девушка, живущая в общем доме.

С ее стороны было бы крайне глупо отказываться от легких денег, и она это знает.

Немного смущенная, она все же берет их, глазами говоря мне «спасибо», потому что гордость не позволяет ей произнести это слово.

– А теперь пойдем прогуляемся. Я бы подышала, а ты можешь купить мне что-нибудь поесть, – произношу я, чтобы разрядить обстановку.

Она фыркает, исчезает в доме, возвращается в своем голубом кожаном плаще, и мы отправляемся гулять.

Виктория – этакая типичная девчонка с пляжа.

Она загорелая, хотя сейчас зима, корни ее светлых волос чуть темнее основного цвета, но это выглядит так естественно, словно они выгорели на солнце. А еще у нее карие глаза. Она невысокая, по сравнению со мной, но крепкая.

А когда она прикуривает косяк и бросает взгляд на меня, то становится моей лучшей подругой.

По правде говоря, нет, но я не так уж и против.

Она протягивает его мне и смеется, когда я вздыхаю.

– Ты завязала?

– Ага, но я над этим работаю, – отвечаю я, и она улыбается. – Прости, что я чуток задержалась. Все пошло… – я гримасничаю, – не по плану.

Она фыркает.

– Да ладно? Даже если меня не видно, не забывай, что я хожу в ту же школу, – она бросает на меня быстрый взгляд. – Это было довольно смело с твоей стороны.

Я отвожу взгляд и качаю головой.

– Поверь мне. Смелость тут ни при чем.

– А в чем тогда дело?

Бас как будто говорил о том же, так что я предпринимаю попытку объяснить ей:

– Просто они заслужили, чтобы я это сделала. Люди вроде нас мало что могут сделать в такой ситуации, особенно с учетом того, где мы оказались. – Я беру косяк, когда она снова протягивает его мне. – Так что…

– Так что, когда у тебя появляется возможность что-то сделать, ты это делаешь, и пофиг на последствия?

Я киваю, глядя на нее.

Она не осуждает. Что-то подсказывает мне, что она понимает, о чем я говорю.

– А после того как ты это сделала? – интересуется она. – Когда ты увидела, как это на них повлияло, ты об этом пожалела?

Я облизываю губы и смотрю вперед.

– Я хотела бы.

Но я не пожалела.

– Ты крута, Рэй, – она натянуто улыбается и отводит взгляд. – Родилась в аду, но совесть у тебя там не сгорела.

– Когда я впервые попала сюда, то дерьмо, о котором ты слышала дома и в школе, происходило, потому что мне было все равно. Но в последний раз что-то изменилось или пару раз до этого, если быть честной.

– Потому что тебе на них не плевать.

Я смотрю на нее.

– Я не раздумывала ни минуты. Решение было принято в ту же секунду, когда все произошло.

– Полагаю, ты не расскажешь мне, что именно случилось? – она приподнимает светлую бровь.

Я смеюсь и качаю головой:

– Нет, черт побери. Я вообще разговариваю с тобой сейчас только потому, что ты, кажется, вытащила палку из своей задницы.

Она закатывает глаза.

– У меня свои тараканы. Когда до меня докапываются, я отыгрываюсь на ком-нибудь.

Не оправдывается.

Я это ценю.

– Как там в доме, кстати?

– Дни идут, ни хрена не меняется. Мейбл в последнее время как будто на взводе, так что нам не так часто удается ускользнуть. Виенны на этой неделе что-то не видно, не знаю, что с ней случилось, но ее шмотки все еще в комнате. Ну, а в целом мне бы не помешала пьяная ночка.

– А твой парень?

Она пожимает плечами.

– Уехал. Он бродяга, я помогла ему скоротать время.

– Я смотрю, ты прям очень расстроена, – шучу я.

Она смеется, глядя на меня.

– Ну, он тоже помог мне скоротать время.

Я издаю смешок, покосившись на нее. А потом краем глаза замечаю кое-что в витрине магазина и снова смотрю вперед.

– Не оборачивайся. Эта машина едет за нами уже три квартала.

Она фыркает.

– Ты и вправду думаешь, что ты единственная, кто следит за тылами?

Я бросаю на нее быстрый взгляд.

– Если бы она не преследовала нас, то уже давно проехала бы мимо, – ухмыляется она.

– Ты увидела его в окне там, на светофоре?

– Ага, – улыбается она. – Так что будем делать?

Я пожимаю плечами, а потом меня вдруг осеняет:

– Спросим его, какого хрена ему надо?

Виктория открывает рот, но тут же его захлопывает. А потом открывает снова:

– У него есть машина, а на сиденье рядом с ним может лежать оружие или что-то еще.

– Ладно, «Ребята по соседству»[4], давай поиграем в наивных куколок. Тут рядом есть кафе-мороженое, зайдем туда.